Партия эсеров. От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции

Действия Временного правительства поощрялись и поддерживались эсеро-меньшевистским ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и эсеровским ЦИК Советов крестьянских депутатов, которые предложили ему навести «революционный порядок» в тылу и на фронте и грозили, что Временное правительство обрушится на тех, «кто сеет смуту в населении, призывает войска к неповиновению, разрушает дело русской революции»²⁸⁹. Объединенное заседание Исполкомов 12 июля вынесло специальную резолюцию, осуждавшую действия большевистской партии, будто бы ведущей среди рабочих и солдат «безответственную демагогическую агитацию, закончившуюся открытым мятежом против воли революционного большинства», и потребовало суда над В. И. Лениным²⁹⁰. Подобное требование было верхом морально-политического падения лидеров эсеро-меньшевистского большинства.

На местах эсеры использовали для борьбы с революционным движением органы местного самоуправления. Пользуясь полученным на муниципальных выборах 1917 г. большинством, они заняли выборные должности комиссаров, начальников милиции, председателей земских управ и земельных комитетов. Возглавляемые эсерами думы и земства, превращенные в очаги контрреволюции, сразу же после выборов поспешили заверить Временное правительство в своей полной поддержке. Так, тамбовские эсеры одобрили действия губернского комиссара Временного правительства, рекомендовавшего уездным комиссарам сохранить царскую полицию, ограничившись переименованием ее в милицию. По их настоянию в состав Совета были избраны представители крупного чиновничества и городской буржуазии. Под предлогом соблюдения «широкой демократии» эсеры Тамбова, Елатьмы и других городов губернии включили в состав Советов даже представителей духовенства.

Партия социалистов-революционеров широко использовала для поддержки Временного правительства и борьбы против большевиков свой партийный аппарат и печать. Ее газеты «Народ», «Крестьянский союз» и другие усиленно старались внушить читателям, будто бы большевики оказывают дезорганизующее влияние на массы, препятствуют нормальному развитию революции. Под влиянием эсеровской пропаганды в ряде мест крестьянские сходы принимали резолюции, осуждавшие большевиков. В резолюции, принятой на сходе в одной из волостей Новосильского уезда Тульской губернии, говорилось, что большевики являются «главными виновниками в происшедших кровавых столкновениях в Петрограде за 4 июля», а их деятельность квалифицировалась как «вредная для дела свободной России». На собрании крестьян Гагаринской волости Ветлужского уезда Костромской губернии констатировалось, что июльские события были следствием выступления большевиков, преследовавших «своекорыстные цели» и якобы отказавшихся от поддержки трудового крестьянства²⁹¹.

Эсеровские лидеры ликовали. Они усматривали в июльских событиях свою победу и уже мнили себя вершителями судеб России. Святицкий, изображая июльскую демонстрацию как самоубийство большевиков, писал: «Ленин теперь конченый человек; в широких кругах населения его моральный авторитет подорван, идеи большевизма дискредитированы и по крайней мере на ближайший период опасности представлять не могут»²⁹².

Только В. И. Ленин, несмотря на кажущееся столь явным торжество реакции, сразу же отметил, что июльский кризис кладет начало краху политики социал-соглашательства. «Победа контрреволюции, — писал он 26 июля, — вызывает разочарование масс в партиях эсеров и меньшевиков и открывает дорогу для их перехода к политике поддержки революционного пролетариата»²⁹³.

Подлинное отношение масс к эсерам характеризуют крестьянские документы, связанные с отставкой Чернова с поста министра земледелия во время июльского кризиса. «Поднимаем свой голос за поддержку крестьянского министра земледелия Виктора Михайловича Чернова, — писали крестьяне села Коршево. — Воронежские крестьяне не допускают мысли о каких-либо уступках помещикам и буржуазии по земельному вопросу, будут стойко бороться за все завоевания революции»²⁹⁴. Собрание жителей села Торсы заявило, что «удаление министра земледелия Чернова из состава правительства знаменует собой принесение справедливых интересов огромной массы трудового крестьянства в жертву вымогательству незначительного класса землевладельцев и ни в коем случае не должно быть допущено»²⁹⁵.

Панкинский волостной земельный комитет Рязанской губернии считал, что отставка Чернова вызвана его стремлением «обеспечить трудовой народ» и происками кадетов, которые хотят «забрать трудовика снова в мешок»²⁹⁶. В телеграмме из Зарайска крестьяне требовали возвращения Чернову министерского портфеля и одновременно категорически протестовали против введения в состав правительства кадетов²⁹⁷. А лисичанский волостной Совет Черниговской губернии заверял Чернова, что поддержит его «в борьбе с врагами революции, скрывающимися под флагом партии народной свободы (т.е. кадетов. — Авт.)», и требовал от Советов «составить министерство без реакционеров»²⁹⁸.