Партия эсеров. От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции

Избирательные списки составлялись до раскола, и в них правые и левые эсеры фигурировали вместе. Но там, где подсчет голосов, поданных за правых и левых эсеров, был проведен раздельно, он дал такие результаты: в Петрограде эсеры получили 16,7% голосов, в том числе левые — 16,2%; в Казани за них был подан 21%, в том числе за левых — 18,9%; Балтийский флот дал эсерам 38,8%, из них левым — 26,9%. Избиратели Гельсингфорсского гарнизона отдали левым эсерам 30% голосов из 46,8%, поданных за эсеров. В Ревельском гарнизоне из 34,3% голосов на долю левых эсеров пришлось 22,7%. В Казанском гарнизоне за эсеров проголосовало 36% избирателей, в том числе за левых — 34,9%; 11,7% избирателей Петроградского гарнизона из 12%, а в Симбирском гарнизоне 54,8% из 55,7% голосовали за левых. По Казанскому избирательному округу из 270 тыс. голосов (31,5%), поданных за эсеров, левые получили 180 316 (21%). Только в Енисейском округе (Сибирь) большинство голосов было подано за правых эсеров⁴³¹.

Все это, вместе взятое, определило тактику большевиков по отношению к левым эсерам, направленную на то, чтобы закрепить их как своего союзника. Именно поэтому уже в самом начале вооруженного восстания ЦК РСДРП(б) принял решение начать переговоры с руководством левых эсеров, уполномочив для их ведения Каменева и Берзина⁴³².

Левые эсеры приняли участие в вооруженном восстании в Петрограде и в Москве, где видную роль сыграл отряд особого назначения под командованием левого эсера Ю. В. Саблина, а также в Астрахани, Воронеже и других городах. В 37 из 41 ВРК Центрального района большевики добились единства действий с левыми эсерами, интернационалистами и беспартийными⁴³³. Вместе с тем показательно, что в составе московской Красной гвардии было только 0,8, а петроградской — лишь 2,5% представителей мелкобуржуазных партий⁴³⁴.

После победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде левые эсеры еще продолжали колебаться, однако у них усилились тенденции к блоку с большевиками. Это показал II Всероссийский съезд Советов. По данным бюро фракций, к моменту открытия съезда на нем присутствовало 649 делегатов, из них большевиков — 390, эсеров — 160, меньшевиков — 72, меньшевиков-интернационалистов — 14⁴³⁵. По данным анкет делегатов, из общего числа эсеров левых было 98 человек⁴³⁶.

Перед открытием съезда на заседании фракции эсеров 92 голосами против 60 была отвергнута резолюция об отношении к нему, предложенная от имени ЦК Гендельманом. В результате вторая по величине фракция съезда раскололась на две части — правую, решившую отказаться от участия в работе съезда, и левую, решившую не покидать его⁴³⁷.

Левые эсеры все еще не приняли решения о блоке с большевиками, но все же они не пошли за правыми. Оставшись на съезде, левые эсеры вошли в состав его президиума и по важнейшим вопросам повестки дня голосовали вместе с большевиками. При этом к левым перешла и часть правых эсеров, вследствие чего к концу съезда их стало уже 179⁴³⁸.

Решение левых эсеров было вызвано тем, что они правильно учли настроение масс. Из 673 делегатов II съезда Советов 505 высказались за передачу всей власти Советам⁴³⁹. Из-за происков правоэсеровского ЦИК Советов крестьянских депутатов большинство губернских и уездных крестьянских Советов не было представлено на II Всероссийском съезде Советов. Однако член Исполкома Березин сообщил, что из 68 Советов крестьянских депутатов, ответивших на телеграмму ЦИК по вопросу о власти, половина высказалась за переход ее к Советам, но ни один не поддержал Временное правительство⁴⁴⁰. Участвовавшие в работе съезда представители крестьянства с трибуны Смольного требовали ареста ЦИК Советов крестьянских депутатов, потому что «там сидят не крестьянские представители», и горячо приветствовали В. И. Ленина, как самого стойкого защитника бедноты⁴⁴¹.

Левым эсерам было ясно, что, если они выступят вместе с правыми против Советской власти, массы их не поддержат. Именно здесь проявилось влияние большевиков, предупреждавших, что, если левые эсеры противопоставят себя партии пролетариата, они потеряют опору в крестьянстве и изолируют себя от революции. Вольно или невольно это подтвердил на съезде Карелин. «Мы, конечно, протестуем, — говорил он, — против того, что вместо временных комитетов, которые бы взяли на себя временное разрешение наболевших вопросов дня, мы имеем перед собой готовое правительство. Но мы не хотим идти по пути изоляции большевиков, ибо понимаем, что с судьбой большевиков связана судьба всей революции, их гибель будет гибелью революции»⁴⁴².