Партия или Мафия? Разворованная республика

Культура, искусство, наука в руках секретаря ЦК Джафарова. Покупались и продавались: звание академика — 50 тысяч, директор института — 40 тысяч, ректор вуза — до 200 тысяч. Директор театра — оперного, драматического, юного зрителя — 10-30 тысяч рублей.

Административные органы формально — прерогатива второго секретаря[5] ЦК КП Азербайджана Елистратова, потом — Козлова, фактически — Ахундова.

Стоимость должности определялась спросом, спрос — возможностями должности. Исходя из этого можно почти безошибочно вывести, что министр торговли «стоит» в 2–3 раза больше, чем министр соцобеспечения, министр мелеорации — в 3–4 раза меньше министра сельского хозяйства, министр внутренних дел равен министру легкой промышленности (в этом министерстве сосредоточено большинство платежеспособных цехов).

И верно, министру торговли Азербайджана Кафарову, а затем сменившему его Башир-заде министерское место «стоило» 250 тысяч рублей. Министру коммунального хозяйства Топчиеву меньше — 150 тысяч. Министру соцобеспечения Сеидмамедовой — 120 тысяч.[6] (Цифры приведены в закрытом докладе первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Алиева на пленуме ЦК КП Азербайджана 20 марта 1970 года).

Партийные инструкции и директивы всегда лаконичны: объяснить колхознику — чем богаче будет колхоз, тем лучше будет житься колхознику. А как убедить, если поле государственное, трактор тоже. И чужое не дорого, его не жаль. И задания астрономические: от зари до ночи работай — не выполнишь. А город ждет, требует, грозит.

Как тут обойдешься без приписок и очковтирательства? А чтобы не заметили, ие схватили за руку — надо «смазать». И себе про черный день нужно оставить…

Откуда взять? Источник один: мужик, вернее, баба — мужчины, здоровые и молодые, в городе. Вот и приходится прсдседа-телю урезать из трудодня колхозника «процентик» для секретаря райкома, для предсе-дате ля сельсовета, для ревизора.

Как тут не позавидуешь городской сытой жизни, скажем, милицейского работника? Впрочем, и он подначальный, не знает покоя. Балансирование в пространстве, где нет законов, — обременительно и опасно. Десять лет начальник Октябрьского райотдела милиции города Баку Гусейнов «подкармливал» зам. министра МВД Рзаева. И что же? Рзаева перевели в Академию Наук (поясняем: Академия — это место, куда переводятся опальные партийные работники, попавшие в немилость хозяйственники и проворовавшиеся милиционеры), а Гусейнову предложили уйти на пенсию. Но из номенклатуры выскочить непросто: связи, средства, опыт и, конечно, приобретенная специальность — все это укрепляет положение на долгие годы. А партийная работа не знает специализации — она «обменивается» на все 283 специальности, имеющие хождение в СССР (смотри перечень в инструкции ВАКа). В партработе особые закономерности: где бы ни работал человек, он неизменно должен оставаться активным, организовывать кампании, выступать на собраниях, критиковать и каяться в ошибках. И чем больше он девальвируется как специалист, тем сильнее и упорнее держится за партийную работу, тем быстрее и успешнее он продвигается. На определенном этапе ему предлагают поступить в Партийную школу при ЦК КПСС, и тогда его будущее проема-тривается четко, оно гарантировано.

Чтобы не сорваться, чтобы преуспеть, партийный работник должен придерживаться жесткого регламента поведения: ничему не удивляться, быть всегда готовым исполнить беспрекословно указание руководства. Ценится ханжество, искусное лицемерие, беспринципность и показная скромность. Важно, чтобы любовные связи (партия высоко блюдет нравственность), жульнические махинации не вылезали наружу, не стали достоянием простонародья. Дом, построенный на взятку, лучше оформить на родственника, бедного, но незапятнанного, машину — на брата-профессора, если таковой имеется, деньги положить в сберкассу, но не на собственное имя, конечно, на «предъявителя», или еще лучше обратить в золото и ценности и укромно зарыть в саду собственной дачи. Главное — не бравировать богатством, не вызывать зависть.

Особо строги нормативы к тем, кому по статусу положено в Москве останавливаться в гостинице ЦК КПСС «Октябрьская». Эта гостиница — своеобразный нравственный профилакторий. Каждый шаг здесь фи к-сируется: что надел, сколько стоил обед, кто навестил, когда возвратился…

Впрочем, «страхи» действительны лишь до определенного уровня — до областного секретаря. Все, что выше, — бесконтрольно. Напротив, тайные сотрудники ГБ выведут на воздух, если кому плохо с перепою, вовремя разбудят и отправят на спецмашине домой заспавшуюся красавицу…