Партия, которую создал Иисус

   Что ж, давайте рассуждать. Прежде всего обратим внимание вот на какой момент. Иисус, как видно из евангельских текстов, не сразу бросился помогать сотнику и хананеянке, а заставил их прежде долго и настойчиво упрашивать себя. Почему? Неужели он был таким чёрствым и неотзывчивым к людским нуждам? Конечно же, нет! Здесь в другом дело. Он просто-напросто сомневался в их вере и боялся, что из-за этого исцеление может не получиться. Как явствует из Евангелий, Иисус совершал чудеса только в том случае, если чувствовал безграничное доверие к себе со стороны людей, приходивших к нему с подобными просьбами. Но если такой веры не было, то не было и чудес, на это евангелист прямо указывает: «И не совершил там многих чудес по неверию их» (Мф. 13:58). Вот потому-то Иисус и медлил, желая вначале испытать веру сотника и хананеянки. И только убедившись в том, что они безгранично ему доверяют, Иисус совершил наконец чудо исцеления их близких.

   Ну вот теперь нам всё ясно! Иисус мог рассчитывать на успешное завершение своей миссии только тогда, когда аудитория, к которой он обращался с проповедями, благожелательно принимала его. В противном случае никакого контакта со слушателями не получалось, и ему приходилось удаляться ни с чем. Именно по этой причине Иисус и не хотел иметь никаких дел ни с самарянами, ни с язычниками. Он просто-напросто сомневался в них, опасаясь, что в своём неверии они не только не примут апостолов, несущих его учение, но и причинят им какой-либо вред: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 7:6).

   Сомнения Иисуса в отношении самарян оказались, как видим, небеспочвенными. Являясь давними врагами иудеев, они и апостолов Христа не пожелали принять в своих селениях. С язычниками, надо полагать, дело обстояло похожим образом. В Галилее, где родился и вырос Иисус, жило много язычников-греков, а в северо-восточной части Палестины находилась даже целая область, населённая почти одними греками — Декаполис (с греческого — «Десятиградие»). Так что, Иисус достаточно насмотрелся на них, даже никуда не выезжая из Палестины. Очевидно, ещё до начала общественного служения у него сложилось о греках-язычниках не слишком благоприятное мнение. Его наверняка коробили разнузданные нравы язычников, их быт, привычки, мировоззрение, словом, весь их нечестивый, с точки зрения правоверного иудея, образ жизни. Что же касается язычников-римлян, то о них Иисусу могли рассказать еврейские паломники, по большим праздникам прибывавшие в Палестину со всех концов необъятной Римской империи. Кроме того, небольшое число римских чиновников и солдат проживало в родной Иисусу Галилее, и это также давало ему обильную пищу для размышлений.

   Что же такого шокирующего мог узнать Иисус о тогдашних язычниках, если, судя по всему, считал их неспособными принять его учение?

3.

   По сравнению с Палестиной, которая всё больше становилась похожей на вулкан, готовый каждую минуту взорваться, общественная жизнь в Риме в это же самое время напоминала стоячее болото. Внешне Римская империя выглядела незыблемой: необъятные пространства покорённых территорий, множество великолепных городов, миллионы подданных, непререкаемая власть цезарей... Однако внутри этого, казалось бы, несокрушимого государственного организма уже поселился страшный недуг, исподволь разъедая гордую римскую державу. Древние этот недуг называли «упадком нравов», а в наше время для его обозначения часто применяют хлёсткое словечко «пофигизм».

   Что это такое, знают, в общем-то, все. Пофигизм — это когда людям абсолютно всё «по фигу», когда всё, что выходит за узкие рамки повседневного обывательского кругозора, не интересует их и не волнует. У пофигистов нет никаких идеалов, они не верят ни в какие высокие истины — попробуйте заговорить с ними о долге, чести или совести — и они тотчас заподозрят вас в желании «навешать им лапшу на уши» или каким-то образом их использовать.

   Не желая знать ничего, кроме своего тесного обывательского мирка, пофигисты уклоняются от всякого участия в общественной жизни. Они не хотят служить в армии, не интересуются политикой, не участвуют ни в каких организациях, из года в год саботируют выборы. Нет, они, конечно, не прочь, чтобы в стране были и порядок, и справедливость, и процветание, но сами не ударят и пальцем о палец, чтобы попытаться изменить жизнь к лучшему, ограничиваясь пустопорожней болтовнёй в кругу собутыльников или домочадцев.