Партия, которую создал Иисус

   А вот что сказано о прокураторе Альбине (62 — 64): «Мало того, что он похищал общественные кассы, массу частных лиц лишил состояния и весь народ отягощал непосильными налогами, но он за выкуп возвращал свободу преступникам... содержавшимся в заключении как разбойники. Только тот, который не мог платить, оставался в тюрьме» {189}.

   Но даже Альбин был сущим ангелом по сравнению с Гессием Флором (64 — 66), пришедшим ему на смену. Своими беззакониями, грабежами и кровопролитиями Флор фактически спровоцировал Иудейское восстание 66 года. Иосиф Флавий говорит о нём: «Его любостяжание было прямо ненасытно, так что он не делал различия между большим и малым, но делил свою добычу с разбойниками» {190}.

   Нашёлся, наконец, среди прокураторов и такой, который не только брал взятки, но и сам давал их. Это был Антоний Феликс, правивший в 52 — 60 гг. Поссорившись с первосвященником Ионатаном, «Феликс за огромную сумму денег подкупил одного из преданнейших друзей Ионатана... и уговорил его подослать к Ионатану наёмных убийц» {191}.

   В общем, что ни прокуратор, то негодяй, взяточник и вор! И Понтий Пилат, надо полагать, ничем не отличался от своих алчных собратьев. По чистой случайности среди узников, которых он за деньги обещал спасти от смерти, оказался Иисус Христос. И хотя на этот раз у Пилата вышла осечка, и Христа всё-таки казнили, это не помешало возникновению легенды о мнимой гуманности и снисходительности пятого прокуратора Иудеи.

3.

   Итак, мы предположили, что наиболее вероятной причиной, побудившей Понтия Пилата настойчиво добиваться спасения Иисуса, была взятка. Очевидно, накануне суда он встречался с кем-то из состоятельных друзей Иисуса и, получив от них немалую сумму денег, обещал свою помощь в этом деле.

   Кто же были эти таинственные друзья Иисуса? Мы можем только догадываться, но, скорее всего, это известные нам из Евангелий Иосиф Аримафейский[40] и Никодим. Почему именно они? На их ведущую роль в этом деле могут указывать несколько важных моментов. Во-первых, они оба были учениками Христа, хотя и тайными «из страха от Иудеев» (Ин. 19:38). Никодим даже предпочитал встречаться с Иисусом по ночам, чтобы не навлекать на себя подозрения со стороны иудейских начальников (Ин. 3:2).

   Впрочем, несмотря на конспирацию, их симпатии к проповеднику из Галилеи, очевидно, не укрылись от внимания членов Синедриона. Во всяком случае, Никодиму, ешё за несколько месяцев до роковых событий призывавшему своих коллег по Синедриону не спешить с осуждением Иисуса, пришлось выслушать прямую угрозу с их стороны: «И ты не из Галилеи ли? рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк» (Ин. 7:52). Что же касается Иосифа Аримафейского, то про него в Евангелиях сказано, что он не участвовал «в совете и в деле» саддукеев, задумавших погубить Иисуса (Лк. 23:51). То есть на последнее, роковое, собрание у Каиафы и Анана, где решалась судьба Христа, он — «знаменитый член совета»![41] — приглашён не был. По всей видимости, первосвященники догадывались о его симпатиях к Иисусу и опасались, что он может помешать их расправе над пророком из Галилеи.

   Во-вторых, мы видим, что после казни Иисуса именно Иосиф Аримафейский с Никодимом взяли на себя все хлопоты и расходы по устройству похорон. Вряд ли это случайность. Иосиф лично ходил к Пилату с просьбой отдать ему для захоронения тело Иисуса. После снятия с креста Иисус был положен гробницу, вырубленную в скале и ещё ни разу не использовавшуюся. Давид Флуссер справедливо замечает, что это было «совершенно особым актом любви, потому что в Палестине едва ли можно найти хоть одно античное еврейское захоронение, в котором не были бы погребены многие» {193}.

   В-третьих, Иосиф Аримафейский и Никодим были богатыми людьми и, следовательно, имели все возможности для подкупа Понтия Пилата. Из раввинических источников известно, что Никодим, сын Гориона, являлся в то время одним из трёх богатейших людей в Иерусалиме {194}. Про Иосифа из Аримафеи в Евангелиях прямо сказано, что он — «богатый человек» (Мф. 27:57).