Партия на троих

Скоро ли пришел в себя, не понял; что именно увидел взором ветра, не помнил. И точно не желал о том раздумывать. Кинув возле стены несколько самоцветов (за доставленное неудовольствие уборки), Руиз кое–как выпрямился и направился к городским воротам. Садаккар он покидал в спешке, на какую хватало сил, а выйдя, наконец, из ворот, побежал так быстро, как зазорно бегать не только магу, но и чародею, только вставшему на путь познания своих возможностей: показывая каждому, смотрящему вслед, подошвы своих сапог. Вскорости его нагнал ветер. Некоторое время летел рядом, делая вид, будто силится, но не может обогнать, потом сел на плечо. Руиз не возражал: ветер все равно ничего не весил. Сам он не остановился ни когда Садаккар скрылся из видимости, ни на закате следующего дня.

* * *

— Вот мы и вышли к моему новому дворцу, маг. Можешь дышать полной грудью, а главное, поговорить со мной, — раздалось над ухом, и Руиз открыл глаза. — Признаться, я соскучился по разговорам с умным собеседником.

— Похвала от дракона? — съязвил Руиз, не без удивления, смешанного с восторгом, оглядываясь по сторонам. — Не иначе ты очень во мне заинтересован.

— Так и есть, маг; так и есть.

В сердце руин, медленно высасывающих магию из пространства и жизненные соки из аристократов Садаккара — слишком медленно, как на вкус Руиза, но, иди процесс поскорее, до спасения, он, скорее всего, не дожил — разлилось круглое озеро. С наверняка очень чистой прозрачной водой, однако пока разглядеть этого не выходило: в озере отражалось высокое синее небо с невесомыми белоснежными облачками. По берегам цвели вишни и яблони, при этом еще и плодоносили. Впрочем, с эдаким количеством силы можно погоду менять под настроение. Над кронами цветущих деревьев возвышались острые крыши пусть не дворца, но вполне вместительного особняка.

— А… позволь поинтересоваться, насколько ты голоден сейчас и когда проголодаешься настолько, чтобы я из собеседника превратился в трапезу? — спросил Руиз, оценивая на глаз расход сил для поддержания всей этой красоты.

— Я ведь говорил, что скромен в своих аппетитах, — сказал дракон с недовольной интонацией и оскорбленным видом. Так, словно упоминал о том буквально вчера, а неучтивый маг то ли не услышал, то ли не внял, то ли выкинул из головы. — Я совсем недавно поглотил наемников.

— За пять сотен лет многое могло измениться, — заметил Руиз, на что дракон только фыркнул. — Впрочем… о чем это я?..

Надсуществу, разумом обитавшему вне пределов мира, было безразлично течение времени. С драконами все обстояло слишком непросто. Сбежав из Садаккара, Руиз посвятил два столетия изучению научных трудов, легенд, баек и даже анекдотов и не сказал бы, что мало–мальски продвинулся в понимании. Дракон был непостижим и настолько огромен, что его не мог долго выдерживать ни один мир. Якобы находиться в рамках мира дракону помогали те самые камни, один из которых свел с ума Сошига. А может, они помогали воссоздать новое тело, ведь иногда, если верить легендам, дракон все же погибал.

Руиз покосился на своего сопровождающего–спасителя–кредитора. Один в один тот, какой предложил ему сделку полтысячелетия назад. Но точно ли тот самый? Или тот дракон погиб, а рядом идет вылупившийся из камушка змееныш?

«Да какая разница? — одернул самого себя Руиз. — Разум тот же, а значит, и сознание, и оценка своих и чужих поступков, и привычки, и… душа».

— Тебе не стоит тревожиться, маг, — по–своему растолковав его косые взгляды, заверил дракон. — Из всех обитателей этого, прочего и иных миров, как и грани межмирья, ты последний, кого мне пожелается поглотить.

— Неужто я настолько ядовит?

— Для тебя по–прежнему припасено место за доской на троих, — прошептал дракон, словно их могли подслушать.

Руиз пожал плечами. Он, конечно, не был лишен самоуверенности, временами она даже перетекала в самолюбование, однако еще не выжил из ума, считая себя… ох, он не представлял, как назвать уже даже не человека, а существо, которому уготовано место подле дракона и госпожи Смерти. Причем, не слуги, не последователя, даже не ученика, а равного!

— Я… — голос пропал, но Руиз все же вытолкнул из себя непослушные звуки, — не готов…

— Хочешь сказать, я зря скучал, ожидая твоего возвращения?

— По…ка… не готов.

Возможно, в мире светлых душ дракону и было скучновато, но Руиз не являлся единственной темной душой, вынужденной влачить здесь бремя существования (за какие проступки прошлого он родился именно тут, интересно).

— На данном мире вселенная не сошлась клином, — неожиданно вслух проговорил Руиз.

— В таком случае, я знаю, о чем тебя попросить.

…Утро настало слишком рано. Первым пробудился ветер, облетел вокруг зеркального озера, лаская сонные травы, потревожил иволгу: отвлек от вытягивания из земли сочного червяка и заставил перелететь на ветку. Ветка располагалась над дорожкой, по которой неспешно шли двое.

— Прежде, чем соглашусь, хочу знать, откуда тебе известно о ее подарке?

— Подарке?

— Моем секрете, — уточнил Руиз.

— Ее? Все же вспомнил?

Руиз промолчал. Дракон тоже безмолвствовал, пока упрямый маг не проронил: