Партия одного. Возвышение Си Цзиньпина и будущее китайской сверхдержавы

При Денге партия восстановила министерство юстиции, перестроила суды и прокуратуры, вновь открыла юридические школы, закрытые при Мао, и вернула очищенных специалистов-юристов в академическую и профессиональную практику. Власти приняли новое уголовное, гражданское и коммерческое законодательство, а также начали пропагандистские кампании по повышению осведомленности населения о законе. В 1982 году в Китае была принята новая конституция, в которой были сформулированы основополагающие принципы прав граждан, включая равенство перед законом и доступ к открытому судебному разбирательству.

Чиновники настаивали на политических реформах, известных как dangzheng fenkai, или "разделение партии и правительства", направленных на отстранение партии от повседневного управления и ограничение ее полномочий ключевыми областями, такими как выработка политики и кадровые назначения. При разработке конституции 1982 года чиновники убрали упоминания о партии из основного текста документа (сохранив их в преамбуле), что было символическим изменением, призванным обозначить более четкие различия между партией и государством. Целью было создание более профессиональной государственной службы, менее скованной партийной политикой. Некоторые либерально настроенные реформаторы даже надеялись, что государственные институты станут достаточно сильными, чтобы ограничить власть партии.

Но Дэн никогда не собирался принимать верховенство закона западного образца, где управляющие и управляемые несут ответственность за соблюдение одних и тех же правовых норм, применяемых независимыми судами. В отличие от многих либеральных демократий, конституция Китая является в значительной степени пустым документом - большинство ее положений приобретают юридическую силу только после того, как законодатели принимают конкретные законы для их реализации. Суды действуют под контролем партии и не имеют полномочий проверять законы на предмет их конституционности. Как сказал Дэн в 1987 году югославскому лидеру, посетившему страну, политические реформы Китая "не могут ни заимствовать так называемую демократию Запада, ни копировать их трехстороннее разделение властей". И самое главное, сказал он, они «не могут обойтись без руководства коммунистической партии».

Такие инстинкты усилились после протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, которые стали для партии почти смертельным опытом и подогрели ее одержимость идеей weiwen, или "поддержания стабильности", что означает подавление беспорядков и других угроз коммунистическому правлению. Дэн ответил на это чисткой либеральных реформаторов и прекращением дальнейшего "разделения партии и правительства". Он продолжал проводить правовые реформы, но подчеркивал, что закон не должен сковывать партию.

Преемники Дэнга последовали его примеру, внедрив доктрину "ифа жигуо", или "управление нацией в соответствии с законом", предполагая, что партия будет развивать правовые институты как инструменты авторитарного контроля. И Цзян Цзэминь, и Ху Цзиньтао приняли новые законы, чтобы заполнить пробелы в законодательстве, создали частный юридический сектор и мобилизовали систему уголовного правосудия для подавления инакомыслия. После того, как Цзян приказал партии подавить духовное движение Фалуньгун в 1999 году, полиция и судебные власти сыграли ведущую роль в подавлении - задерживали практикующих Фалуньгун, оказывали давление на их адвокатов, чтобы те не признавали себя виновными, и направляли суды выполнять свой "политический долг", вынося суровые наказания.

Ху усилил использование судебных органов для репрессий, поскольку быстрый экономический рост привел к социальным волнениям. Обещая создать "гармоничное общество", он приказал чиновникам поддерживать стабильность любыми средствами, что способствовало появлению "секьюрократов", которые доказали свою ценность, сохраняя мир и обеспечивая рост экономики. 25 Ху назначил бывшего сотрудника полиции на должность председателя суда и продвигал судебную доктрину, известную как "три верховных" - судьи и прокуроры должны отстаивать "верховенство дела партии, верховенство интересов народа и верховенство конституции и законов", в таком порядке. Его администрация поощряла суды решать гражданские споры путем посредничества, а не судебного разбирательства, что, по мнению некоторых ученых, «заставляло суды в меньшей степени выступать в роли исполнителей закона, а в большей - в роли управляющих личными связями и конфликтами».

Вместо "верховенства закона" партия стала действовать в соответствии с тем, что покойный политолог Мэйлинг Бирни назвал "верховенством мандатов", в соответствии с которым передовые кадры могли в значительной степени огибать, игнорировать или даже нарушать закон, выполняя директивы - или "мандаты" - назначенные их начальством. "Местные чиновники должны преследовать приоритетные политические цели, но имеют огромную свободу действий в отношении того, какие законы выполнять", - пишет Бирни. «Таким образом, выполнение законов зависит от их совместимости с более приоритетными мандатами».