Партия расстрелянных

Тотальные репрессии постигли компартию Польши, к которой Сталин питал особое недоверие с 1923—1924 годов, когда её руководство выступило в поддержку левой оппозиции в РКП(б). Репрессии над польскими коммунистами начались в конце 20-х годов, когда партия раскололась на «правую» и «левую» фракции. Как отмечалось в «Бюллетене оппозиции», ещё в 1929 году «Коминтерн при помощи ГПУ „рассудил“ спор между правой группировкой ЦК Польской компартии (Барский, Костржева и др.) и левой (группа Ленского), отправив в ссылку большинство правых» [751]. С конца 20-х годов начались репрессии против активистов компартий Западной Белоруссии и Западной Украины, входивших тогда в состав Польши. В 1933 году прошли аресты «правых», объявленных агентами польского диктатора Пилсудского. В 1933—1934 годах были расстреляны несколько членов ЦК КПП и коммунистических депутатов польского Сейма, поэт Вандурский, возглавлявший польский театр в Киеве, и др.

После этих репрессий группа Ленского заявила об «уничтожении провокаторов» и «очищении атмосферы» в КПП. По приказу Сталина ЦК КПП проводил ультралевую авантюристическую политику, а затем столь же послушно переметнулся к прямо противоположной политике «народного фронта». В 1937 году очередь дошла и до этой группы. Были арестованы почти все польские коммунисты, находившиеся в СССР. Руководители КПП, в том числе её генеральный секретарь Ленский и 70-летний Барский — один из основателей социал-демократической и коммунистической партии Польши, были расстреляны.

Эта кампания была завершена постановлением ИККИ о роспуске польской компартии. Ознакомившись с проектом постановления, Сталин заявил Димитрову: «С роспуском опоздали года на два. Распустить нужно, но опубликовывать в печати, по-моему, не следует» [752].

В «Воззвании польских большевиков-ленинцев по поводу роспуска КПП и польского комсомола» говорилось: «Разгром КПП — это следующее звено в цепи сталинских преступлений, это дальнейший шаг в победоносном движении термидорианской контрреволюции, огнём и мечом уничтожающей старое революционное поколение — не только русское» [753].

Аресты и расстрелы немецких эмигрантов в СССР начались в 1934 году. В годы великой чистки были арестованы член ЦК КПГ Реммеле, бывший секретарь Тельмана Гирш, один из руководителей Ротфронта Купферштейн, писатели Отвальд и Гюнтер, ведущие журналисты германской коммунистической печати.

В январе 1937 года первый секретарь Саратовского обкома ВКП(б) Криницкий сообщал Сталину, что в республике немцев Поволжья «разоблачена контрреволюционная троцкистская организация, в руководящем ядре которой были бывшие члены Компартии Германии» [754]. Главой этой организации был объявлен В. Леов-Гофман, бывший руководитель Союза красных фронтовиков — военизированной организации КПГ, созданной в 1925 году для защиты рабочих собраний и демонстраций.

Одним из репрессированных лидеров германской компартии был Гейнц Нейман, которому в 1936 году был поручен перевод стенографического отчёта о первом московском процессе. Как вспоминала его жена М. Бубер-Нейман, после завершения этой работы он сказал: «„Я тебя заверяю, что если они предадут меня публичному процессу, то я найду силы для крика: "Долой Сталина!" Никто мне тогда не помешает“. После недолгого молчания он добавил: „Что только могут сделать эти собаки с людьми?!“… После этого ночного признания он впервые заговорил о самоубийстве» [755].

В начале 1937 года Нейманы получили от своего друга, находившегося в Испании, письмо, которое поначалу показалось им странным. В нём содержался текст шлягера, который якобы в то время пела вся Европа. В тексте было бессмысленное предложение: «Поэтому возьми горячий утюг и придави им бумагу». Поняв, в чём дело, Нейман «проявил» потайной текст и прочел: «Пусть вы всё потеряете, но вам нужно попытаться покинуть Советский Союз, пока не слишком поздно. Но никогда, ни в коем случае вам не следует приезжать в Испанию, ибо там тоже свирепствует НКВД» [756]. Через два месяца после получения этого письма Нейман был арестован.