Партия. Тайный мир коммунистических властителей Китая

«Красная машина» на столе Сяо Яцина, председателя правления, символизировала статус «Чайналко»: корпорация входила в список полусотни компаний, которые с точки зрения государства были принципиально важны для обеспечения национальной безопасности и экономического развития. Возле аппарата правительственной связи, соединявшего Сяо с партийной элитой, имелся и новый государственно-корпоративный атрибут: экран с текущими котировками акций предприятия на иностранных биржах. Взятые в совокупности, эти электронные устройства несли двоякий смысл. На переднем плане компании типа «Чайналко», распираемые коммерческими амбициями, следили за своими котировками с такой же придирчивостью, что и их западные конкуренты. А за кулисами партия при необходимости незаметно натягивала вожжи, сознавая, что в ее руках остались все рычаги управления. На долю руководителей вроде Сяо выпала нелегкая задача. Им приходилось одновременно жонглировать интересами компании и решать задачи, которые партия считала важными для страны. Один из критериев успеха выражался бизнес-показателями, другой — политическими результатами, и ни один из них не был до конца ясен.

Во многих отношениях олицетворение нового характера государственного бизнеса 42-летний Сяо, ставший председателем правления в 2002 г., был на десяток лет моложе Фу Чэнъюя и большинства руководителей других госпредприятий. Как и Фу, который возглавлял CNOOC, Сяо обладал всем предписанным багажом бизнес-администратора высшего эшелона. Он был членом ЦК КПК, а также председателем совета директоров и секретарем парткома «Чайналко». Сяо принялся развивать компанию в разных направлениях, диверсифицируя ее хозяйственную деятельность: занялся медью и редкоземельными элементами дома, а за рубежом принимал личное участие в переговорах по бокситовому руднику на севере Австралии. Не прошло и нескольких лет, как страна поручила ему задачу настолько исполинскую, что перед ней померкли любые прежние успехи не только «Чайналко», но и любого другого китайского госпредприятия.

Дело в том, что в ноябре 2007 г. крупнейшая в мире горнодобывающая компания «Би-эйч-пи Биллитон» объявила о намерении поглотить своего главного англо-австралийского конкурента «Рио-Тинто» — и это известие всполошило Пекин. Китай увидел в этой сделке (первоначально объемом 127, а затем и 147 миллиардов долларов, что делало ее на тот момент второй по счету в истории) недвусмысленную угрозу — сделка могла привести к почти полной монополизации, особенно в области железорудной торговли. За пятилетний период до 2008 г. цены на железную руду выросли пятикратно. Одной из причин явился экспоненциальный спрос на руду в самом Китае. Но ничуть не менее важным фактором был дефицит предложения, за что, по мнению Китая, надо винить крупнейшие горнорудные компании, которые отказывались вкладывать достаточные средства в развитие. Политбюро быстро приняло решение встать на пути сделки, и этот шаг как никогда ярко высветил роль «Чайна инк.» на мировой арене.

«Чайналко» предприняла попытку осуществить крупнейшее в истории Китая зарубежное капиталовложение по выкупу д% акций «Рио-Тинто» за 14 миллиардов долларов на лондонском фондовом рынке. Памятуя об ошибках CNOOC, Сяо немедленно провел серию упреждающих мер, раздавая интервью зарубежным СМИ с доселе невиданной для главы китайского госпредприятия активностью. Кроме того, он слетал в Австралию, чтобы лично успокоить встревоженных политиков насчет намерений «Чайналко». Публичные высказывания Сяо были выдержаны в едином ключе. «Чайналко» принадлежит государству, однако функционирует без стороннего вмешательства. «Все управленческие и коммерческие решения принимаются нами самостоятельно», — говорил он. Однако, к досаде Сяо — и его политических хозяев, — все заверения в автономности на обоих этапах сделки с акциями «Рио-Тинто» натыкались на глухую стену недоверия, с которой в свое время столкнулась и корпорация CNOOC, нацелившаяся на «Юнокал». Внекоммерческие мотивы, стоявшие за поступком «Чайналко», всплывали один за другим, и это неудивительно.

Начать хотя бы с того, что «Чайналко» выступила претендентом на акции «Рио-Тинто» лишь после так называемого конкурса красоты — выражение из жаргона инвестиционных банкиров, которым обозначается квалификационный отбор. В данном случае конкурс проводился в закрытом режиме и непосредственно китайским правительством. На патриотический призыв Политбюро атаковать «Би-эйч-пи Биллитон» откликнулось так много государственных энергетических и металлургических компаний, что правительство решило определить китайского претендента путем внутреннего тендера. «Чайналко» выиграла благодаря коммерческой компетенции, которую она демонстрировала дома, а также стабильной игре за рубежом. Однако заинтересованность правительства означала, что длань китайского руководства постоянно лежит у Сяо на плече.