Партия в покер. Убийство во время прилива. Дело о коптящей лампе

Грэмпс рассеянно сдвинул на затылок свое ветхое, потрепанное сомбреро и пригладил рукой седые растрепанные волосы.

— Ну, видно, ничего не поделаешь, — сказал он. — Придется положиться на ваши слова.

— А почему вы предположили, что там могла бы быть женщина? — заинтересовался Тру.

— Да честно говоря, я и сам не знаю, — признался Грэмпс. — Я просто ломал себе голову над тем, почему все-таки Прессман не открыл дверь и не велел вам убираться прочь, или почему, наконец, он просто не объяснил, что не хочет вам давать интервью, или…

— Погодите минутку, — перебил его Тру. — Вот идет Сондерс. Эй, Хью! Подойди-ка к нам на минутку… Хью, познакомься, это мистер Виггинс, родственник нашего окружного прокурора. Он тут меня все расспрашивал, а не могли ли мы слышать женщину, когда приезжали тогда к домику Прессмана и нам никто не открывал.

— Исключено, — решительно заявил Сондерс. — Это был Прессман. Во всяком случае, это уж точно был мужчина. Я увидел мужскую руку, когда опускали последнюю портьеру.

Грэмпс внезапно разволновался.

— Тогда, значит, этот человек вас видел?

— Уверен, что видел. Поэтому, я думаю, он и бросился опускать портьеры.

— Он должен был видеть, как вы выходите из машины, — продолжал размышлять Грэмпс. — И уж конечно, он должен был видеть у вас в руках газету!

— Газету?

— Ну да, я имею в виду первый вариант вашей передовицы?

— Ну-у, да, конечно, вы правы, он должен был ее заметить.

Грэмпс тяжело задумался.

— Может быть, это было связано еще с чем-то, особенно если там, в этой лачуге, был тогда, скажем, не Прессман, а убийца. Он мог спустить портьеры для того, чтобы вы просто не могли увидеть лежавшее на полу тело, даже если бы подошли к самым окнам.

Внезапно Тру разволновался.

— Что вы имеете в виду? Почему вы решили…

Но Грэмпс повернулся уже к ним спиной и проталкивался через толпу, направляясь к трейлеру.

Дюриэа позвонил домой и, когда Милдред сняла трубку, сказал:

— Боюсь, что в самое ближайшее время мне придется разрушить нашу семью. По-моему, тебе лучше при этом присутствовать.

— Что случилось, Френк?

— Да все твой почтенный дедушка…

— А что он? Он еще что-нибудь выкинул?

— Как следует из уже полученных нами донесений, он пошел принять участие в предвыборном митинге и внимательно выслушал речь кандидата в прокуроры. А теперь он движется в направлении Петри, по всей вероятности собираясь проникнуть в домик Прессмана.

— А если он так и сделает, ты его арестуешь?

— К сожалению, шериф доказал мне пару минут назад, что лучше этого не делать.

— Почему?

— Потому что скоро уже выборы, через какие-то два месяца, и я не должен додустить, чтобы у моего конкурента появились в руках такие козыри. Представь, с какими заголовками выйдут газеты: «Семейное дело: окружной прокурор арестовывает деда собственной жены. Будучи не в состоянии сам раскрыть тайну убийства Прессмана, прокурор ополчается на родственников жены». Нет, у меня нет ни малейшей возможности арестовать его.

— Тогда что ты собираешься предпринять?

— Минут через пять, — сказал он, — я приеду за тобой, а затем мы с тобой и шериф Лассен вместе отправимся в Петри. Если мы застанем Грэмпса в домике, то постараемся по возможности посильнее напугать его. Тем более что скоро будет заседание выездного суда, так что пусть подергается… Впрочем, по-моему, ты уже и так меня поняла.

— По-моему, ты просто хочешь проучить его.

— Точно, твой милый дедушка стал уже совершенно невыносим. Пора отучать его совать свой нос в чужие дела.

— Я уже, можно сказать, стою в дверях, одетая и готовая ехать, — перебила она его. — Но, пожалуйста, Френк, ты уж будь с ним помягче.

Большая служебная машина тихо катилась по дороге. Шериф Лассен взглянул на спидометр, протянул руку вперед и включил фары.

— Нам осталось не больше мили, — сказал он, — последнюю часть пути нам придется просто-таки красться по дороге, погасить фары и обходиться одними подфарниками.

Машина делала в час чуть больше пятнадцати миль.

— Да, и кстати, — вдруг сказала Милдред, — Грэмп-са там ведь может вообще не оказаться.

— Может быть, и так, — подтвердил шериф. — Последний раз Борден звонил из Петри. Он боялся подъезжать слишком близко к мистеру Виггинсу: опасался, что тот его узнает, и мы договорились, что он подойдет к дому, и если вашего дедушки там не будет, то он подаст нам сигнал.

Машина продолжала бесшумно скользить по шоссе. А дальше на фоне темно-голубого неба, на котором уже кое-где мерцали звезды, проступали высокие силуэты эвкалиптов.

— Подъезжаем, — приглушенным голосом сказал шериф. — Должно быть, мы уже и так были довольно близко, когда я решил наконец выключить фары. Надеюсь, что он не успел нас заметить или…

Шериф вздрогнул и прервался на полуслове, когда внезапно где-то впереди, всего в нескольких шкгах от машины, в полной темноте кто-то включил электрический фонарик.

— Что это? — испуганно спросила Милдред.

— Возможно, Борден, — неуверенно сказал шериф, но она успела заметить, как он быстро сунул руку за отворот куртки и слегка передвинул кобуру таким образом, чтобы можно было в любую минуту выхватить пистолет.