#Партия

Он и она. Они шли по узкой, выложенной серой плиткой, дорожке, огибая парковку Конторы. Она в бежевом замшевом пальто крутила в пальцах жёлтый лист клёна. Он, сунув руки в карманы серого бушлата, пинал не то каштан, не то мячик, и что-то увлечённо рассказывал ей. Потом дёрнул щекой, догнал её и попытался взять за руку. Она отстранилась, подняла на него глаза и заплела ноги. Тонкие щиколотки, маленькая стопа, высокий подъем… Господи, как же хорошо я знал эту её привычку!.. Он продолжал её в чём-то убеждать, и она всё-таки кивнула. Только тогда он торжествующе замолчал, и они снова пошли вперёд, но теперь уже бок о бок. Пройдя парковку, быстро направились к крыльцу и спрятались от меня за нависающим над ступенями стеклянным матовым козырьком. Он и она… Два человека, которые работали у меня. Я запретил им и близко подходить друг к другу, а они снова были вместе. Вдвоём. Вопреки мне. Вот так вот, легко и просто…

Кажется, то, что я чувствовал сейчас, называется ревностью. Абсурд: в тридцать пять, после двух совместных ночей считать, что ты получил право на женщину. Но, как оказалось, когда дело касалось Павловой, я был ревнив. Похуже любого собственника. Похлеще испанской инквизиции. Без оправданий и без малейшей пощады.

«Чёрт, merde…м-мать! Я же велел ему не приближаться к ней! А она? Она-то что делает? Неужели не понимает, что ему нужно?.. Так, стоп. Я-то ей кто, чтоб так ревновать? Муж? Сожитель? Отец её нерождённых детей?»

«Л юбовник… Из солнечной Праги.»

«Не отпускать! Не отпускать!» набатом бухнуло в голове.

О-о-о, насмешливо протянула Ленка. Не понимая, эта-то здесь откуда взялась, я уставился на неё. Ленка оценивающе прошлась глазами по моему лицу, опустила взгляд и уставилась на мои ладони. Как оказалось, я сжал их в кулаки да так, что костяшки побелели. Тряхнул головой, сунул руки в карманы брюк, вернулся к столу и плюхнулся в кресло. Ленка продолжала насмешливо наблюдать за мной.

Ну, что? окрысился я.

А вот, собственно, и ответ на мой вопрос… Ну что ж, я вас поздравляю. Особенно её. Надеюсь, ты был в ударе?

Лен, наплевав на всё, рявкнул я, а тебе не кажется, что ты переступаешь черту?

А ты? прошептала Ленка. А ты, Саша?

На меня смотрели её круглые зеленоватые глаза, в которых плескались обида, ярость, неудовлетворённое желание. Потом появилась боль, а секунду спустя я увидел презрение. Не выдержав, отвернулся. Она и я мы оба были не правы. Когда-то мы потеряли равновесие. Но если я сейчас получал полное право игнорировать её, то Ленка право мне мстить.

Как ни странно, но Ленка пришла в себя первой.

Ладно, проехали, небрежно бросила она и с преувеличенным вниманием принялась осматривать свою новую юбку. Нашла на ней несуществующую пушинку, и, царапая ногтями бордовую ткань, «сняла» её. Бросила на меня быстрый взгляд. А вообще, хорошие мы с тобой люди, Васильев, задушевно начала Ленка. Только вот кое в чём отличаемся. Мне, например, для счастья был нужен только ты. А тебе всё, кроме меня: и карьера, и внешность, и перспективы… и, разумеется, куча баб. Но самое интересное, что ты ни одну из нас не любил. Ты, по-моему, и себя-то не очень любишь… Ой, вот только не надо думать, что я на тебя обиделась! презрительно бросила Ленка и дрожащими руками принялась расправлять на груди пышный бант. Хотя то, что происходит сейчас, для любого самолюбия неприятно. Особенно для женского. Особенно для моего… Но ты не бойся, я тебе мстить не буду. И знаешь, почему? Потому что я тебя любила. А ты этим пользовался. А я, дура, привыкла. Так что не стесняйся, продолжай в том же духе. И если тебе понадобятся ещё какие-нибудь документы, или очередное письмо для Лизы, или даже рекомендация для этой твоей… презрительный кивок на окно, потому что, если она только узнает про твои шашни с Лизой, то сама уйдёт из Конторы ну, или ты вышибешь её коленом под зад, когда она тебе надоест! то обращайся, Саша, моя дверь пока не закрыта, и… Ах да! тут Ленка обогнула мой стол, дрожащими руками выхватила из ящика «Шанель», поднесла коробочку к носу, понюхала и театрально закатила глаза: М-м, какой запах. Всё, как нравится тебе. Только тебе… Да, Саша?

Сказать было нечего. Подождав немного, Ленка сунула в карман пиджака коробочку с духами и направилась к двери. Взялась за ручку и всё-таки обернулась.

Да, что касается твоей просьбы, насчет документов по Конторе и Лизы я, безусловно, всё сделаю, уже нормальным тоном произнесла она. Я занесу тебе конверт вечером, когда Тарасов уедет: мне для документов круглая печать нужна, а она у него в кабинете заперта. И если тебя к тому времени не будет, то я положу бумаги в верхний ящик стола. Так устроит тебя?

Да, тихо сказал я. Спасибо.

Не за что, Саша… Всё для тебя. Только для тебя. Впрочем, как и всегда. И Ленка вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь. Неторопливый, уверенный цокот её каблуков эхом прошёлся по ламинату коридора и замер в отдалении. А я положил локоть на ручку кресла и поднёс пальцы к губам. Д ёрнул ноготь, содрал заусеницу.

«Как я жил? Что я сделал? Зачем так искривил своё прошлое?»