#Партия

М-м, кивнул я. Я, кстати, видел кабель. А ты при случае скажи своим ХОЗУшникам, что полы в кабинетах сотрудников надо чище заметать, а то пластиковые разъемы по углам валяются.

У Павловой хватило совести покраснеть.

Так, ты пойдёшь собираться или нет? усмехнулся я и поправил ворот пальто.

Пойду, пойду, вздохнула Наташка и поплелась к двери. А что мы Вадиму скажем? остановилась она.

«Это, детка, супер-вопрос. Вопрос на миллион!»

Что скажем? «задумался» я. Ну, к моим незапланированным исчезновениям твой Вадик уже привык, к тому же, я пока перед ним не отчитываюсь. А вот вам, уважаемая Наталья Борисовна, придётся ему доложить, что я забрал вас на встречу: Шевелёв по должности выше вас и поэтому имеет право знать, где вы в рабочее время болтаетесь.

Наташа попыталась заглянуть мне в глаза. Я отвернулся, хлопая себя по карманам и делая вид, что ищу зажигалку. Поняв, что толку от меня не добьёшься, Наташка тяжко вздохнула и покачала головой:

Не буду я ему звонить. Я ему смску с дороги пошлю.

Как хочешь, я пожал плечами, только ко мне потом не бегай жаловаться, если Шевелёв тебя в понедельник на совещании на правах начальника выдерет при всех… Теперь мой вопрос: скажи, мы к тебе как поедем?

Я на своей машине, ты на своей, отозвалась Наташа.

Да? Ну, в таком случае, и я повесил сумку на плечо, минут через пять после меня спускайся вниз, садись в машину и неспеша двигай в сторону своего дома. Я остановлюсь у дома двенадцать, на пересечении Кржижановского и Профсоюзной. Там я тебя и подожду.

(В доме двенадцать была аптека).

Я распахнул для неё дверь:

Прошу!

Вот интересно… начала Павлова, проходя мимо меня. Я осмотрелся (ничего не забыл?), выключил свет и переступил порог.

Вот интересно… чуть громче повторила Павлова. Я покосился на неё:

Что тебе интересно?

А мне интересно, и сколько раз вы уже это проделывали? А, Александр Владимирович?

Услышав такое, я замер. Быстро оглядевшись и убедившись, что в коридоре никого нет, Павлова шустро показала мне розовый язык и скрылась в своём кабинете. Бросив греметь ключами, я прислушался. Уловив из-за стены, как Наташка чем-то шуршит, чем-то звенит, что-то двигает и, кажется идёт к вешалке, я с облегчением выдохнул.

«Всё-таки собирается…»

«А вообще интересно, думал я уже на ходу, направляясь к лифтам, и кто кого из нас сейчас перехитрил: я её, или она меня?»

Усмехнулся и сел в машину.

«Мини Купер» серо-белой осой пролетел по трамвайным путям, свернул направо и пристроился к тротуарному бордюру прямо перед моим носом. Со стороны дверцы водителя открылось окно и показалась рука в замшевой перчатке. Рука сложила пальцы в «пистолет», дважды повелительно указала мне направление «вперёд» и убралась обратно в салон. Круглые стоп-фонари «Купера» погасли, и маленькая машина пулей устремилась на Профсоюзную улицу. А я удивлённо поднял брови. Нет, я, конечно, видел, что Павлова творит за рулём, но даже я не ожидал от неё такой прыти.

«Гонщица, ненормальная…»

Покачав головой, плавно встроился в дорожный поток и, пропустив впереди белый крупный «седан», повернул на Профсоюзную улицу. «Купер» маячил в правом ряду: Наташка то ли меня поддразнивала, то ли наконец устала играть на дороге в «шашечки». Я снял ногу с газа и мигнул ей светом, предлагая встроиться передо мной, что она и проделала. Теперь мы шли ровно: она, прокладывая курс, я держась в её кильватере.

Подумав, ткнул пальцем в МР-3, нашёл какую-то радиостанцию и принялся неспешно перебирать свои мысли.

Я думал о том, что было бы очень неплохо сменить вконец надоевшую мне «бэху» на что-нибудь более человеческое. Но в свете выпадавших мне визитов во Францию и Германию, на это, увы, не было времени. А с учётом того, что через месяц в Москве выпадет первый снег, а ещё через полтора наступит Новый год и Рождество, было бы лучше подумать, как провести новогодние праздники.

С Лизой на Новый год мы мотались исключительно в Питер. А вот два года назад, ещё до романа с ней, я приезжал на Noël в Париж. И если самые яркие впечатления у туристов обычно остаются от ярмарки в квартале Дефанс, или от иллюминации на Елисейских полях, или от ёлки в саду Тюильри (кстати, самой большой в Европе), то я обычно посвящал свой новогодний «заезд» прогулку по городу и походу по музеям, потому что в рождественские праздники они открыты все: и Лувр, и Орсе, и Карнавале.

Но в том году я выбрал для себя только самые необычные места например, Музей очков и лорнетов. Когда-то я и сам носил очки, пока не сделал коррекцию зрения. Пересмотрев примерно три тысячи экспонатов всех эпох, форм и размеров (включая очки, сделанные для кошек и собак, кстати, очень прикольные! очки Марлен Дитрих, Далай-ламы, Элтона Джона и даже контактные линзы Марии Калласс), я обратил внимание на очень странный деревянный предмет с узкими прорезями для глаз. Оказалось, что это были первые солнцезащитные очки, причём изобрели их не европейцы, а, фактически, мои соотечественники жители Крайнего Севера.