#Партия

В Музей курения меня занесло из-за близости к рю Pache, где я когда-то жил и частенько наведывался в близлежащий табачный магазинчик. Отправившись в музей, я понадеялся узнать, откуда вообще пошла привычка курить (считается, что самыми первыми курильщиками были майя). А в итоге ознакомился с пышным докладом о вреде «табачного змия» и о том, как быстро и просто бросить курить. Лекцию я, разумеется, не дослушал…

Но больше всего мне понравился Музей магии. À propos, вы никогда не видели по телеку представление Дэвида Копперфильда? Его самый зрелищный трюк то, как он зависает в воздухе. Я-то считал, что это его ноу-хау, а оказалось, что фокус был придуман примерно лет сто назад французом Робер-Уденом. И если вы смотрели фильм «Иллюзионист» с Джессикой Бил и Эдвардом Нортоном, то видели и самые знаменитые трюки Робер-Удена «Бабочки» и «Апельсиновое дерево».

«Кстати, Наташе этот фильм нравится. Интересно, а она была в Париже? Вообще, надо будет как-нибудь поаккуратней узнать у неё, какие у неё планы на Новый год и Рождество?..»

Пять светофоров, пробка на «Калужской», огромный и страшненький торговый центр у метро «Коньково» и выезд на дублер Профсоюзной улицы. Выщербленный асфальт между домами (моя «бэха», естественно, собрала их все, в то время, как «Купер» Павловой их благополучно объехал). И, наконец, уже знакомый мне подъезд дома Наташи. Остановившись напротив парковки, Павлова мигнула мне «поворотником», приглашая занять место первым. Сообразив, что Павлова знает мои «габариты» не хуже меня, не стал играть в джентльмена, а перевёл автомат в положение «R» и со скрипом вклинился в узкий «карман». Наташка с одной попытки пристроила рядом свой «Купер».

Ну что, понравилось гоняться за мной? довольно прощебетала она, выбираясь из машины и поигрывая на пальце брелоком с ключами.

А тебе за мной? в тон ей спросил я, доставая из бежевого салона сумку.

Наташка опешила:

А когда это я за тобой гонялась?

Я промолчал (но красноречиво поднял бровь). Сообразив, что я таким вот образом вежливо намекаю ей на наши первые деньки в Конторе, Павлова досадливо прикусила губу. Я фыркнул и толкнул её локтем:

Да ладно тебе, не обижайся.

Знаешь, что, Саша… завела привычную песню Наташка.

Знаю, кивнул я, если я сейчас не извинюсь и не заткнусь, то ты развернёшь меня и отправишь обратно. Всё, извини. Вот, я заткнулся. Хотя нет, забыл ещё кое-что тебе сказать…

Ну? грозно сдвинула брови Павлова.

Ты потрясающе выглядишь, и я очаровательно улыбнулся. И ты такая красивая!

А я думал, она от счастья упадёт, а она тяжко вздохнула.

О господи, начала она, директор департамента, тридцать пять лет, взрослый, вроде бы умный, а ведёт себя, как… ну, я не знаю, и она обречённо махнула рукой. Ладно, извинения приняты, и, игриво помахивая сумкой, Павлова пошла к подъезду. Я послушно потопал следом за ней. Наташка приложила круглую металлическую «таблетку» к гнезду домофона. Дверь пискнула, и я любезно распахнул её. Одарив меня снисходительным взглядом (а заодно, и царственным кивком головы), Наташка направилась к почтовым ящикам. Погремела ключами, покопалась в замке, открыла серую узкую дверцу с номером «51», извлекла две газеты и новый каталог «ИКЕА» на 2017-й год. Покрутила их, потрясла и, презрительно оттопырив губу, бросила эту «редкость» в стоявшую рядом коробку, очевидно, служившую произвольным помойным ведром для сбора подобного вторсырья. Нажала на кнопку лифта.

Ты голоден? Входя в металлическую коробку, небрежно поинтересовалась она. Если есть хочешь, то у меня есть суп, ветчина и компот. Ветчина из магазина, нежирная. Суп из курицы, компот из вишни, сварила сама. Ещё «шарлотка» есть, с яблоками. Короче, ничего острого…

Какая прелесть, довольно ухмыльнулся я, и умная, и хозяйственная. И красивая. Как же мне с тобой повезло!

А тебя это прямо убивает, да? покосилась на меня Павлова.

Нет, отчего же, меня это как раз радует. Я наклонился к ней в очередной попытке её поцеловать. Она ловко вывернулась.

Знаешь, я бы предпочла раздеваться не в лифте, а дома, ехидно произнесла она.

Знаешь, а я бы предпочёл целоваться с тобой везде. И даже в лифте.

Наташа бросила на меня странный взгляд, но так ничего и не сказала.

Пятый этаж.

Дребезжащая коробка лифта подпрыгнула и, зловеще лязгнув дверями, выпустила нас из серых недр на лестничную площадку. Неширокий квадратный холл, омерзительно-зеленая краска на стенах, красная, ещё «совковая» плитка и четыре двери. На двух дверях, обитый под кожу, номера квартир почему-то отсутствовали.

От кредиторов скрываетесь? полюбопытствовал я.

Нет, от незваных гостей прячемся, в тон мне ответила Павлова и принялась отпирать единственную дверь с красным «сверчком» сигнализации. Где-то за стенкой звонко тявкнула собака, потом, визгливо, другая.

Это что, твои? удивился я.

Нет. У меня работа. И пока я с ней окончательно не разберусь, то любые животные для меня исключены.

Это почему?

Это, потому что с ними гулять надо. И играть. И заботиться. А я домой прихожу непонятно, когда. Или, вообще, по командировкам болтаюсь. Например, с тобой.