#Партия

«Как ты мог? Зачем?» Обида подступает к горлу. Да, похоже, что в душе я всё-таки больше женщина, чем считала сама: ревнива, мелочна, не люблю ждать. Но это так, эмоции. А пока нужно сделать то, что поможет нам с Ленкой эффективно начать разговор и нормально его закончить. Воспоминания о жёлтом конверте наводят меня на ещё одну мысль. Сжав челюсти, я открываю «бардачок» своей машины и принимаюсь лихорадочно рыться в нём. Всё, что мне надо, это обычный лист формата А4, потому что копии документов в конверте были сделаны Ленкой на такой же бумаге. Я это видела Сашка мне показывал. И я точно помню, что в своё время припрятала несколько чистых листков внутри папки с руководством по эксплуатации и техобслуживанию «Купера». В итоге, нашла в хламе дисков и папку, и бумагу.

Ухмыльнувшись одними губами («Да, весёлого мало!») аккуратно сложила вдвое несколько плотных листков. Покосилась в зеркало на своё бледное лицо. Попыталась улыбнуться: «Да ладно, не плачь, Наташка. Ты же не виновата, что есть такая детская считалочка: «Ты идешь по ковру; мы идём, пока врём; он идет, пока врёт…»

Пристегнула ремень и выжала газ. Выехала на Новоясеневский. Обгоняя машины, я думала о том, что у меня есть ровно полчаса на дорогу в Контору. У меня было всего полчаса, чтобы вернуться к Саше. Вру: у меня было всего полчаса, чтобы узнать всю правду.

Стройный ряд красных кирпичных домов на улице Кржижановского. Трамвайные пути, занесённые серым от грязи снегом. Поворот к шлагбауму, дотошные охранники, проверка пропуска и крыльцо Конторы. Снова «вертушка» дверей. Стеклянный лифт. Второй этаж. Длинный коридор, поглощающий эхо моих шагов, и почти пустые кабинеты рабочий день закончился. И, наконец, белая пластиковая табличка с простой чёрной рубленой надписью: «Начальник отдела кадров Конторы, Коростелёва Е.Н.». Я стучу в дверь и получаю небрежный ответ:

Не заперто.

Переступаю порог, и в меня впиваются недобрые зелёные женские глаза. Впрочем, это всё, что пока указывает на стервозный характер хозяйки кабинета, потому что офис Ленки довольно мил: гладкие голубые стены, бежевая мебель уютного солнечного оттенка, на подоконнике папки с бумагами, под окном два разросшихся фикуса.

Добрый вечер, спасибо, что дождались, вежливо начинаю я.

Не за что. Работа такая: сотрудников, на ночь глядя выслушивать. Ленка указывает глазами на стул напротив себя: Присаживайтесь. Ну, так, о чем мы будем разговаривать?

Распахнув пальто, устраиваюсь на стуле. Порывшись в сумке, достаю пару бумажных листов, сложенных вдвое. Бумаги отправляются к Ленке на стол, но под мою ладонь. Ленка брезгливо косится на бумагу:

Это что?

А это то, что поможет вам быть со мной откровенной такой же искренней, какой были вы, когда передавали мне жёлтый конверт для Васильева. Помните, что было в этом конверте?

Ленка неторопливо упирает локоть в столешницу. Пристроила в сжатый кулак подбородок, долго рассматривала моё лицо. Аккуратно убрала пальцы от накрашенных ярко-алым губ, проверила, не осталось ли на них следов помады. И подняла на меня прозрачные, как бутылочное стекло, глаза:

Я не поняла: это что, шантаж?

Нет.

Так-так. А Саша в курсе, что вы здесь?

Нет. А что, должен быть?

Вместо ответа Ленка встает, оправляет узкую чёрную юбку и обтягивающий её грудь свитер. Распахивает дверь кабинета и выглядывает в коридор. Убедившись, что посторонних нет, быстро запирает дверь. И бешеной фурией разворачивается ко мне:

Дура! Идиотка! И я тоже хороша я же это знала! Я так и думала, что с тобой нельзя связываться. А ведь я говорила ему, дураку такому, что тебя надо было сразу в три шеи гнать из Конторы, а не впутывать тебя в игры с Тарасовым. А в итоге, что получается? Ты морочишь голову ему, а сама ещё и потихоньку копаешь под нас с Сашкой? А ты знаешь, что такое испытательный срок? Он у тебя, между прочим, пока ещё не закончился. Что, решила на улицу вылететь, на «раз, два, три»? Я могу тебе это устроить. Я…

Лена, откидываюсь на стуле я, скажите, а Лизу вы так увольняли? На всякий случай, меня на «раз, два, три» не возьмёшь. Поэтому советую вам сбавить тон. Повторяю: всё, что мне надо это короткий, но обстоятельный разговор по душам. И после этого разговора я отдам вам ваши бумаги и ничего не скажу Тарасову. Я ведь пока на вашей стороне, раз до сих ничего не сказала Тарасову?

Ленка моргает и приходит в себя. Наконец обретает дар речи.