#Партия

А хозяев дома нет, сходу «режет» девочка.

А у меня ключи есть. Вот, показала кольцо с ключами. Консьержка наморщила лоб и вдруг расплылась в улыбке, из-за которой почему-то сразу утратила половину своего обаяния.

Ой, подождите, заворковала она, Александр Владимирович ведь предупредил, что к нему гостья придёт. Вы ведь Наташа, да?

«Гостья? Наташа? Фи». Фамильярность девочки меня, честно скажу, покоробила, но не объяснять же ей, что мы с ней не ровесницы?

Лучше Наталья, поправляю девочку я. Мне так больше нравится… А вас как зовут?

А меня зовут Гуля.

Смотрю в горящие, как угольки, глаза, а они, как мышата, принимаются бегать по моему лицу, словно их обладательница гоняет в голове какую-то мысль, которая никак не даёт ей покоя. Где-то на лестничной клетке хлопнула дверь, и по подъезду прогулялся неприятный сквозняк. Гуля плотнее запахнулась в жилетку и с любовью разгладила на ней лисий мех.

Очень приятно, Гуля. У вас, кстати, жилетка очень красивая, покрутила в руках ключи, готовясь распрощаться, когда Гуля хищно сузила глаза.

Спасибо. Мне тоже нравится. Это мне, кстати, Лиза подарила, когда у Александра Владимировича жила, и… ой! Гуля тут же испуганно округлила глаза и наигранно прихлопнула рот ладошкой. Взгляд её цепко впился в моё лицо, оценивая мою реакцию.

Правда? Я направилась к лифту. Ну, жила и жила. А вы чего так испугались?

«Странная девочка…»

Так вы в курсе? «с облегчением» выдыхает Гуля. Фу-у, а я думала, что проговорилась. Пришлось обернуться. Посмотрела, как Гуля смеётся и трясет головой, бросая на меня исподтишка взгляды. Нет, вы только чего не подумайте. Просто мы с Лизой дружили, хотя она младше меня, но мне так её не хватает! Она всё-таки здесь два года жила. А вы тоже учитесь? Или, как Лиза, тоже с Александром Владимировичем вместе работаете?

«Тоже. Какое чудесное слово тоже… Тоже слово-подсказка. А теперь короткое резюме: итак, Гуля намекает мне, что до меня у Саши был роман с девочкой младше меня. Девочку звали Лиза, она училась в Москве, носила меховые жилетки, работала вместе с Васильевым, два года жила вместе с ним и поверяла сердечные тайны хитроумной консьержке. А потом у Саши завязался роман со мной, и он выставил девочку из квартиры».

Мерзко, да? Как-то всё это неприятно, да? Ага, вот и мне тоже. Нет, я совсем не ханжа, но, как маленький Принц, люблю чистоту в отношениях. Посмотрела на ключи в своей руке. Подумав, вернулась к Гуле и, поколебавшись, всё-таки задала ей тот самый вопрос, который был для меня очень важен:

Гуля, а когда Лиза съехала, не подскажете?

«Скажи, что это было до восемнадцатого сентября. До потому что именно восемнадцатого сентября, в Праге Саша уложил меня в свою постель и сделал своей любовницей».

Когда съехала? Да не так давно месяца два назад. Я даже дату помню: это было ровно через два дня после того, как Александр Владимирович вернулся из Праги. Помню, потому что на следующий день я помогла Лизе собирать вещи в Питер она домой уезжала. А потом я в квартире убиралась, после «ремонтников»: Александр Владимирович тогда почти сразу затеял ремонт в бывшей комнате Лизы. Я вообще-то многое делаю для него: и в химчистку могу сходить, и в магазин сбегать. Эта современная Золушка ещё что-то рассказывает, а меня начинает тошнить, точно мне дали ногой в живот.

Ясно, прерываю я Гулю. А где тут у вас почтовые ящики?

А вон там, у лифта. Судя по взгляду Гули, ей сейчас до смерти жаль, что со своего места она не сможет увидеть то, что собираюсь делать у ящиков я. К ящикам ведут три ступени. Их всего три, но подъем даётся с огромным трудом, точно ноги вязнут в болоте. Сашка, конечно, всё предусмотрел: убрал все следы «преступления». Не смог только предвидеть аферу влюблённой в него девочки-консьержки… А вот и почтовые ящики. И зеркала. Интересно, зачем зеркала в подъезде? Чтобы видеть своё померкшее лицо и расколотые глаза? Да, интересный вышел у нас роман… А будущее ещё лучше! Нет, я никогда не верила в необыкновенную любовь, но я думала, что Саша со мной честен. И какая там у него квартира? Ах да, восемьдесят три…Примерилась и осторожно опустила в узкую щель ящика ключи: желтый от верхнего замка, белый от нижнего. А может, и наоборот. Впрочем, сейчас мне без разницы: ложь, конечно, можно простить, но это будет уже не сегодня, не завтра и даже не послезавтра, потому что в ближайшие дни я не вернусь в этот дом точно.

Ключи, продетые через алюминиевое кольцо, с глухим звуком легли на дно почтового ящика. А я подумала, что, к сожалению, уже не успею привесить на это кольцо брелок с простым словом: «Лжец».

Спускаюсь вниз по ступеням. Кивнула консьержке.

Так вы подниматься не будете? Гуля делает бровки домиком.

Нет, не буду.

А, ну как скажете… Наташа, а вы ведь не скажете Александру Владимировичу, что я с вами тут так разоткровенничалась? А то он, если узнает, то ой! и Гуля по-свойски смеётся. Но этот смех, и это «Наташа» всё-таки меня приканчивают.