#Партия

«Прежним тебе не быть.

Нет. Но если я всё равно останусь лучшим, то это не так важно».

(Джордж Мартин, «Игра престолов»).

7 сентября 2016 года

1

«Моё утро начинается ровно в семь, когда я, стоя у зеркала, судорожно вспоминаю, как делать смоки айз, и держу у уха телефонную трубку.

Наташа, в воскресение у папы и тёти Риты круглая дата. Ты должна быть, безапелляционно заявляет мамы.

Мам, сейчас семь утра. Мне не до тёти Риты. Поговорим вечером. Я глаза крашу.

Но у тёти Риты… Ты глаза красишь? Такое ощущение, что мама переживает культурный шок.

Да, скриплю я в трубку. Да, иногда я крашу глаза. Ну и что?

Ты что, с кем-то встречаешься? Теперь в голосе мамы подозрительные нотки. А как же Олег?

А Олег здесь вообще не при чём. И к твоему сведению я ни с кем не встречаюсь. Я просто хочу по-человечески выглядеть, огрызаюсь я.

А-а… А что ты наденешь?

О господи. Ну, свой серый костюм.

А почему именно серый? Иногда у моей мамы просто нечеловеческий нюх.

«Потому что это цвет очень подходит к "БМВ"!».

Потому что с макияжем будет смотреться.

Костюм. Опять этот твой вечный костюм, жалуется мама. Наташа, ну сколько раз тебе повторять, что в этих своих костюмах ты выглядишь как надзиратель Аушвица?

Как кто? фыркаю я.

Как надзиратель. Ну, не знаю… Слушай, а ты не хочешь надеть то серое платьице, которое я привезла тебе из Италии? Оно очень женственное.

Мам, оно вызывающее, сообразив, какое «платьице» имеет в виду мама, морщусь я.

Ничего оно не вызывающее! яростно гремит из трубки. Я никогда не покупала тебе плохие вещи. К тому же, у этого платья очень скромный вырез на груди и подол чуть выше колена.

М-м. А ещё у него рукавов нет. «И оно больше похоже на комбинашку». Сентябрь на дворе. Я замерзну. Ищу в косметичке помаду.

«Или румяна наложить?»

Раз тебе холодно, то жакет прихвати, резонно замечает мама. Только не от костюма, а тот, короткий, из серой замши. С кнопочками.

Мам, а это не очень? Я разглядываю себя в зеркале.

Не очень! В голосе мамы прорезаются рык и сталь.

Но…

Знаешь, Наташа, тебя не переспоришь. У тебя характер, как у отца.

Вы уже догадались, кто моя мама? Домашний тиран и мой персональный стилист. Тамара Васильевна Павлова работает в Доме моды на Кузнецком мосту. Но её настоящее призвание это заваливать меня советами и претензиями. Уже пять лет, как мама хочет, чтобы я «выглядела». Я же не то, что «выглядеть» сегодня хочу я желаю, чтобы Васильев заткнулся насчёт моего внешнего вида и никогда больше не смел стучать на меня кулаком.

И про мешок этот свой жёлтый забудь! Возьми серую сумку, доносится очередное наставление мамы И подушись. Я тебе «Шанель» покупала, а ты…

Всё, мама. Спасибо.

Но…

Отрубаю связь, возвращаю трубку на «базу». Надеваю шифоновую блузку и юбку-карандаш. Сверху пристраиваю жакет и снова подбираюсь к зеркалу. Как ни странно, но сегодня мне нравится, как я выгляжу. Достойно, женственно… одним словом, хорошо. Мысленно оценив ущерб пятки, нанесённый вчера туфлями, со вздохом забываю про кеды и осторожно вставляю ноги в узенькие балетки. Кошусь на Микки-Мауса: без пяти минут восемь. В обычный день я бы уже стояла на улице и ожидала явления своего начальника как постовой на часах. Но сегодня иной расклад, и я преспокойно усаживаюсь на пуфик в прихожей. Вытягиваю ноги, подтягиваю чулок и, столкнув ступни носками, бездумно царапаю каблуками узорчатые плитки пола. Жду, когда большая стрелка переползёт на нужное мне деление.

«Три минуты… четыре… пять… ровно восемь десять. Вот теперь можно идти». Готовлюсь встать, когда тишину комнаты взрывает оглушительная трель мобильного. Даже не глядя, могу сказать, кто мне звонит. Изгибая бровь, беру телефон. «Что, нервничаешь, Васильев?». «Снова двойка тебе за аналитику, Павлова», ехидничает моё подсознание. Ещё бы: на определителе унылый, до боли знакомый, въевшийся мне в печёнки номер моего «бывшего».

«Олег… Денег хочет. Или мириться? Или эта мама уже настучала ему про мои утренние сборы?» С досадой сбрасываю звонок и принимаюсь рассматривать свои безупречные ногти, которые вчера поздно вечером с большим трудом выправила моя маникюрша. «Больше никогда», обещаю себе я, припоминая сцену, двадцать четыре часа назад разыгравшуюся в кабинете Васильева. От умственных упражнений меня отвлекает писк смс. Помедлив, открываю сотовый: «Внизу. АВ». Моё сердце замирает, а потом пускается вскачь. Откинувшись затылком на стену, стараюсь успокоить дыхание и прикрываю глаза.

«Как странно, проносится в моей голове, звонок того, с кем я прожила пять долгих лет, вызывает лишь раздражение в то время, как два простых слова, написанных человеком, с которым я вчера вошла в клинч, заставляют сердце бежать быстрее».