Партиципаторный музей

Сейчас основной стратегией Центра дикой природы в осуществлении этой миссии являются именно конференции по климату[11]. Здесь проходили общенациональные и региональные конференции для руководителей; отчеты и видеозаписи этих событий доступны в сети. В 2009 году Центр дикой природы провел первый ежегодный Молодежный саммит по климату, на котором преподаватели, старшеклассники и студенты вели диалог об исследованиях изменений климата и противодействии этому процессу. Кроме того, Центр стал ведущим участником местной коалиции, которая занимается выработкой Плана действий в области климата и энергетики.

Мероприятия, связанные с вопросами климата, превратили Центр дикой природы в одного из видных национальных игроков, а главное – в учреждение, значимое в местном масштабе. Привлечение жителей своего региона к участию в деятельности Центра имело стратегический характер, и в результате небольшой, молодой музей стал важным рупором для всех участников его деятельности.

Польза партиципаторных проектов для участников и зрителей

Результаты соучастия могут быть столь же разнообразны, как и цели любого учреждения. К их числу относится: привлечение новой аудитории, сбор и сохранение контента, созданного посетителями, создание образовательных программ, разработка успешных маркетинговых стратегий, организация выставок местного значения, превращение учреждения в площадку для обмена мнениями.

Первым делом необходимо определить, что именно конкретный партиципаторный проект может дать вашему учреждению, а затем связать это с вашими основными задачами. Например, для какого-то музея ценными могут оказаться раковины улиток, собранные посетителями, другой может устраивать круглые столы по вопросам расизма. Важно также определить, какого рода соучастие не пойдет вам на пользу. Для одного музея раковины улиток могут стать ценным приобретением, для другого – тяжелым бременем.

К сожалению, многие музейные работники упрощенно определяют ценность соучастия – такое определение ближе директорам, чем посетителям: «публике это понравится». Это не слишком удачная постановка вопроса. Она не позволяет оценить вклад партиципаторных проектов в достижение основных задач. Если вы станете исходить из того, что соучастие – это «развлечение», вы окажете медвежью услугу и себе как профессионалу, и посетителям как участникам.

При этом рисовать панно на стене или строить гигантскую модель молекулы – это действительно развлечение. Но одновременно в процессе можно овладеть определенными навыками, создать результат, которым потом воспользуются и другие, а также продемонстрировать, что музей – это место для общения. Чем больше вы будете думать о том, какие связанные с основными задачами проекты вы хотите поддержать, тем больше вероятность, что конечный результат выйдет за рамки простого развлечения. Как отметил в статье на страницах Wall Street Journal Джефф Годби, исследователь проблем досуга из Пенсильванского университета, «хороший досуг должен по основным параметрам напоминать работу: решение задач, использование навыков, взаимодействие с другими»[12]. Партиципаторные проекты должны включать в себя все эти аспекты; зачастую именно они, в отличие от традиционных музейных практик, обеспечивают посетителям приятную нагрузку.

Партиципаторные проекты, как правило, проваливаются, если посетители видят, что музейные работники просто потворствуют им или тратят их время на неинтересные мелочи. Соучастие не должно быть «мусорной ямой», постылой нагрузкой в виде интерактивности и диалога с публикой. Если посетителям предлагают выполнить какую-то работу, она должна идти на пользу учреждению. Ничего страшного, если в рамках партиципаторного проекта посетители делают то, что могли бы лучше и быстрее сделать сотрудники, но в любом случае работа должна иметь для учреждения определенную ценность[13]. Если музею все равно, к чему приведет соучастие, оно никого не вовлечет.

Учет интересов участников