Партизан

  Серега занимал место стрелка в трофейном 'ганомаге' и, чувствуя ответственность, а скорее поддаваясь собственной браваде, крутил стволом МГ в разные стороны. Неожиданно впереди раздались взрывы, все напряглись. Кузова машин, словно по команде, ощетинились оружием, бронеавтомобили активно закрутили башнями в поисках угрозы. Фрицы появились перед ними неожиданно, но этого появления все ждали с ожесточенным нетерпением, загнанных в угол, людей которым нечего терять, кроме жизни, с которой все попрощались в минувший выходной. Все страхи, напряжение и ненависть выплеснулись на фигурки, одетые в чужую форму, свинцовыми струями огня. Стрелял и Серега, ствол его МГ мгновенно раскалился от длинной очереди. Именно пули его пулемета, оборвали жизнь командира 17 танковой дивизии, разорвав в клочья грудь фашистского генерала.

  Капитан и Пилипенко, находящиеся в ФАИ во главе колонны, сразу поняли, что дело труба и Андрей крутанул руль, разворачивая старый броневичок, а Петр, распахнув на ходу дверь, суматошно замахал руками, приказывал разворачивать колонну на выезд из города. При развороте, меня кинуло на борт полуторки и я, не удержавшись, кувыркнулся на землю, зажав в руке цевье своей СВТ. Приземлился неудачно, зато мягко, прямо на четыре тушки немецких офицеров. Впрочем, один из немцев был мертв, а еще один был сильно занят своими перебитыми ногами и раной в правом плече. Недолго думая, подскочив как черт из табакерки, я, с удовольствием, саданул прикладом между глаз бравого старикана с золотыми погонами на плечах, который рухнул прямо на руки своего единственного невредимого спутника, не давая ему воспользоваться оружием. Зато мои руки были свободны, чем я и воспользовался, прострелив бок, барахтающемуся под телом начальника, фрицу. Вокруг свистели пули, и я, пригнувшись, рванул в сторону нашей разворачивающейся колонны, но мысль о том, что немецкие генералы валяются не на каждом углу, заставила меня вернуться. В это время, наша развернувшаяся колонна продолжала крошить окрестные дома с притихшими в них гитлеровцами ружейно-пулеметным огнем. Я, закинув 'Светку' за спину, подхватил бесчувственное тело фашиста, не забыв подхватить валявшийся рядом портфель, и потащился в сторону наших. На мое счастье, кто-то все же увидел мое бедственное положение и царский трофей. Юркий ФАИ притормозил перед моим носом, из него выскочил капитан и, забрав мою ношу, махнул мне рукой в сторону 'ганомага'. Не теряя времени, я подскочил к бронетранспортеру и меня втянули внутрь. Наша колонна рванула с удвоенной силой на выезд. Вовремя. В конце улицы появился немецкий Pz - III. Его первый выстрел рванул левее колонны, поторопились фрицы, но вот второй - влетел в корму замыкающего БА-10, который развернуло поперек улицы и мгновенно охватило огнем. Экипаж погибшей бронемашины сослужил боевым товарищам последнюю службу, намертво закупорив улицу. Боекомплект горящей машины мог рвануть в любой момент и немцы благоразумно не стали лезть вперед, отпустив нашу колонну. Немецкий танк, попытавшийся проломить забор и проехать дворами, безнадежно застрял, провалившись в канаву. Мы вылетели из города, как ошпаренные и рванули по шоссе, стараясь уйти как можно дальше от этого места. Нам надо было уходить в лес, так как в любой момент, в воздухе могла появиться вражеская авиация. Со связью у педантичных немцев было все в порядке.