Партизан

– Вы штатное расписание бригады на сентябрь 1941 года видели?

– Видел.

– Там есть должность «комиссар бригады»?

– Нет, такой должности там не значится, но существует Указ Президиума…

– Указ касается воинских подразделений РККА, там ясно, черным по белому написано это. Мы создавали бригаду по другим штатам, довоенным, где такой должности предусмотрено не было, бригада создана без участия каких-либо органов РККА, на добровольных началах. Никаких указаний на ее создание я не получал. Это была моя инициатива, и я ее воплотил в жизнь.

– Всякая инициатива может быть наказуема…

– Вы не отговаривайтесь, товарищ следователь, штат бригады утвержден наркомом внутренних дел, подписан им. Центральный Штаб партизанского движения никакого отношения к созданию и функционированию бригады не имеет, и вдруг я на аэродроме узнаю, что «к нам едет ревизор». Ни я, ни наш наркомат его сюда не назначал, о чем ему и было сказано. Было сделано несколько предложений, как ему войти в строй, вот протоколы его допросов, после того, как он отказался занимать другие должности, которые ему предложили. Я этого человека не знаю и имел все основания отказать ему в доверии.

– Но партия направила его на эту должность.

– Этой должности в бригаде не существует. Я ему предложил, что он будет проживать в бригаде, в отдельной землянке с вывеской «Представитель ЦШПД», он отказался. Он хотел занять место комиссара и влиять на боевую деятельность. Как командир гвардейской отдельной бригады особого назначения я допустить двоевластия во вверенном мне соединении не мог, поэтому отправил его под арест, возбудил уголовное дело об отказе от вооруженной борьбы с немецкими захватчиками и отправил его в тыл вместе с этими протоколами. Но, вместо того чтобы заниматься им, начали заниматься мной: отстранили от командования, а теперь еще и на допрос вызвали.

– Это не допрос, а дознание.

– Здесь обсуждать нечего: воинского звания данный гражданин не имеет, опыта действий в тылу противника – тоже. Получать этот опыт у старших товарищей он не захотел. По штату имеется должность заместителя командира бригады по политическому воспитанию, на которой находится человек, который помогал ее создавать, снабдил ее необходимым вооружением, предоставил эту базу для функционирования бригады. Снимать его не за что, со своими обязанностями он успешно справляется. На этом вопросе я поставил точку и обсуждать здесь больше нечего.

И вдруг взвыла сирена, объявляющая общую тревогу!

– Так, товарищ следователь, дознание придется прекратить, что-то случилось и мне требуется в штаб.

– У меня несколько другие указания относительно вас.

– А вы тыл с фронтом не перепутали, товарищ капитан госбезопасности. Фронт у нас сзади, а вот выберетесь вы отсюда или нет, зависит от того, что произошло. Просто так тревоги здесь не объявляются. Следуйте за мной, капитан, бумажки свои не забудьте.

Побежали к штабу, приказа меня арестовывать у капитана не было, иначе пришлось бы с ним поступать по-другому. Я увидел Алексея Иванова, выходящего из штаба с оружием в руках.

– В чем дело? Что за шум?

– Немцы начали выгрузку войск на станциях Жыдомля и Скидель. На подходах еще эшелоны с техникой и личным составом. Я объявил тревогу по всем подразделениям и начинаю эвакуацию базы.

– Выключите сирену! И прекратите панику!

– Здесь я командую!

Но я зашел в здание штаба и выключил сирену, взял микрофон в руки и сказал:

– Здесь майор Соколов, слушай мою команду! Отбой тревоги, всем оставаться на своих боевых постах! Действовать по плану обороны базы. Начальника разведки и замполита ко мне, срочно! Повторяю, – и я повторил свое сообщение.

Разведрота уже бежала к штабу, так что у Иванова особых шансов нет. Начальника Особого отдела он сменил, но это максимум два человека, против целой бригады.

– Где начштаба?

– В Москве, по нему куча вопросов: как он попал в бригаду и на кого работает, – злобно ответил Иванов, что его и погубило. Владеть собой надо, товарищ Иванов.

– Арестовать за создание паники, и вы тоже сдайте оружие.

– Я – начальник Особого отдела старший лейтенант госбезопасности Фомин.

– А я – майор госбезопасности Соколов и командир этой бригады. Сдать оружие и под арест, с вашего разрешения включена сигнализация. Вы выходили из штаба.

– Здесь сейчас будут немцы, выгружается целая дивизия.

– Да не беспокойтесь, немцам я вас не сдам, посидите, отдохнете, подумаете о своем поведении. Увести!

Подбежали «москвичи» из комиссии, разговора они не слышали и считали, что это я объявил тревогу, чтобы своих людей собрать. Зашумели, пришлось их оттеснить ребятам из разведроты.

– Всем тихо! Всем молчать! Кузьмич, Мешка, Иван – в штаб! Где начальник связи? Командиры батальонов, зам по тылу и где Панченков и Поречный? Придут, быстро ко мне! Так, товарищи «москвичи», кто старший?

– Дивизионный комиссар Бирюков.

– В штаб! Так, капитан! Тоже в штаб. Кто от вас старший? От НКВД.

– Я – старший.

– Добро. Начштаба нет, Железняков, докладывай обстановку!