Партизанки

С радостью узнала Соколовская о существовании в госпитале антифашистской организации, небольшой, но тесно сплоченной. В ее рядах — хирург Анатолий Иванович Сорокоумов, другие медики. К ним, не колеблясь, присоединилась и Мария.

Через Веру Стрелкову, связную партизанского отряда, действующего под Бобруйском, подпольщики передавали в лес медикаменты, перевязочные средства, добытые с огромным трудом в больнице. Туда же переправляются разведданные о дислокации в городе вражеских частей, сведения о работе железнодорожного узла, комендатуры, полиции. Самое активное и непосредственное участие в этом принимала медсестра Соколовская.

Не сидел сложа руки и ее муж, бондарь по профессии. Он занимался распространением советской радиоинформации, едва ли не каждую ночь вместе со старшим сыном Робертом расклеивал по городу сводки Совинформбюро, листовки, воззвания к населению.

…В декабре сорок второго, воскресным утром, Мария провожала в лес, к партизанам, мужа и сыновей. Оставаться в городе им больше было нельзя — в любой момент возможен арест.

Четверо суток спустя после долгих скитаний добрались Соколовские до райцентра Октябрь, где находился в то время штаб партизанской бригады Федора Павловского. Отец и сыновья были зачислены бойцами в отряд Трофима Жулеги.

А тем временем над Марией нависла беда. Узнав об уходе из города ее мужа и ребятишек, оккупанты установили за женщиной наблюдение. И без того нелегкая жизнь превратилась с той поры в настоящую пытку.

Вскоре Соколовскую арестовали. Вместе с ней попала в застенки жандармерии и мать Елена Францевна, пожилая, слабая здоровьем женщина. На допросах фашисты, угрожая оружием, требовали подтверждения, что муж Марии и ее сыновья ушли в партизаны, допытывались, поддерживает ли она с ними связь, и если да, то каким образом.

Однако Соколовская была непреклонна. День ото дня повторяла она одну и ту же версию: с мужем разошлась почти месяц назад. Уходя из дому, тот забрал сыновей — Толю и Роберта. И где они теперь, не знает. Пыталась, правда, искать, но все безрезультатно…

Марии не верят. Но веских улик против нее, к счастью, нет. И через несколько дней, так ничего и не добившись, обеих женщин отпустили.

Соколовская решила, что оставаться в городе ей больше нельзя. По решению руководства подпольной группы вместе с другими патриотами, Еленой Францевной и дочерью она ушла из Бобруйска в лес, надеясь попасть к партизанам.

Но в одной из окрестных деревень Соколовские совершенно неожиданно нарвались на облаву. После короткого допроса их в сопровождении полицейских отправили назад, в город. И снова сырые подвалы жандармерии, снова побои, издевательства и угрозы. Вызывая Марию из камеры по нескольку раз в день, от нее требовали ответа на вопросы: куда шла? с какой целью? что известно о муже и сыновьях? где они?

Соколовская держалась твердо:

— Впроголодь ведь живем, господин офицер, — отвечала она спокойно. — Не всякий день осьмушку хлеба видеть приходится. А на руках у меня дочь да мать-старушка. Вот и приходится продукты по деревням выменивать, последнее отдавать. Туда же и нынче мы шли…

Доказать вину Марии не удалось и на этот раз. Улик, как и прежде, — никаких. Однако выпускать ее гитлеровцы не торопились. Выпущены были только мать и дочь Соколовской. С немалым трудом разыскав Веру Стрелкову, связную отряда, они немедленно ушли в лес. На правом берегу Березины, возле деревни Рожанов, встретили их партизаны.

А Мария продолжала томиться в застенках жандармерии. Месяца через два Соколовскую вывели наконец из камеры. В толпе молодых женщин ее под охраной автоматчиков повели на городской вокзал. Их загнали в товарные вагоны, и скоро забитый до отказа невольницами эшелон пошел на запад. Ясно, что впереди — Германия.

«Бежать! Бежать, пока не поздно!» — билась горячая мысль…

Но как? Почти у самой крыши вагона — небольшое оконце, заколоченное крест-накрест досками. Иного пути на волю нет. Надо попытаться! Когда начало смеркаться, Марии с помощью двух соседок, молодых учительниц, удалось открыть окно. Помогая друг другу, узницы поочередно выбирались наружу, повисали на руках, держась за кромку окна и, выбрав момент, прыгали в темноту, на насыпь. Скорость, к счастью, была невелика — эшелон шел на подъем. Вскоре перестук его колес замолк вдали.

Теперь — быстрее в лес!

На поиски партизан ушло несколько дней. И вот после долгих скитаний, бессонных и тревожных ночей появилась Мария на отрядной стоянке ворошиловцев. Ей повезло: случайно встретилась в лесу с разведгруппой Николая Семенчука.

А уже через неделю в составе партизанских рот отряда имени Ворошилова участвовала медсестра Мария Соколовская в разгроме гитлеровского гарнизона деревни Балашевичи, что под Глусском. Боевое крещение женщина выдержала с честью.