Партизанки

Следующей же ночью, 12 ноября, боевое ядро группы во главе с Иваном Химичевым незаметно окружило здание школы. Женщины тоже были здесь. Мария Масюк, Нина Гриневич и Лидия Островская, прижимаясь к стенам соседних домов, внимательно наблюдали за обстановкой, готовые условными сигналами предупредить об опасности.

Бесшумно сняв часовых, Виктор Горбачев и Сергей Коншин подали знак остальным. Казарма, облитая бензином и обложенная сухой соломой, была подожжена с четырех сторон. Огонь стал жадно лизать стены. Одновременно раздался звон разбиваемых стекол — в окна полетели гранаты, потянулись трассы автоматных очередей.

Оглушительные взрывы, автоматная стрельба, истошные крики вспороли ночную тишину. Испуганные и ничего не понимающие гитлеровцы в одном белье выскакивали из окон горящего факелом здания и тотчас же попадали под меткие пули подпольщиков.

— Вот вам за казни! Вот вам за расстрелы! Вот за березинский лагерь! Получайте за все!

Вскоре, когда большинство гитлеровцев было перебито и группа по команде Химичева глухими задворками отошла к Березинскому фортштадту, на улицу Энгельса примчался крупный наряд полевой жандармерии, запоздало вызванный ближайшими постами. Не разобравшись в обстановке, прибывшие гитлеровцы тут же открыли бешеный огонь по всем, кто в панике бежал или уползал от пылающего здания казармы.

В результате этой боевой операции подпольщики, среди которых были и наши женщины, уничтожили несколько десятков вражеских солдат и офицеров, сожгли немало воинского имущества, оружия и боеприпасов. Это была настоящая и очень важная для всех нас победа!

Во второй половине ноября 1941 года, когда была наконец установлена надежная связь городского подполья с партизанами Октябрьского и Паричского районов, первые группы бобруйских антифашистов начали организованный выход в лес, в зоны действия отрядов народных мстителей. На это были свои, особые причины.

Резкая активизация боевой деятельности большинства групп в городе вызвала новую, еще более сильную волну кровавых репрессий со стороны оккупантов. Понимая свое бессилие сломить дух и растоптать достоинство советских людей, гитлеровская администрация беспредельно ожесточила атмосферу постоянного террора, ежедневно проводя массовые облавы, повальные обыски, аресты и казни. Людей сотнями и тысячами угоняли в Германию, в фашистское рабство, многочисленные тюрьмы были переполнены, в застенках арестованных подвергали бесчеловечным пыткам. Одновременно с этим был продлен комендантский час, с особой тщательностью проверялись пропуска и документы.

В числе взятых на подозрение оказалась и Мария Масюк. Проведенная оккупационными властями контрольная проверка — сопоставление количества талонов, выданных различными гитлеровскими учреждениями города, с фактическим расходом хлеба — дала свои результаты. Директор торговой фирмы обвинил заведующую 4-м магазином Марию Масюк в хищении хлеба, хотя неопровержимых доказательств у него, к счастью, не оказалось.

Буквально на следующий же день Владимир Дорогавцев, а вслед за ним и другие обратили внимание на двух-трех весьма подозрительного вида субъектов, которые постоянно маячили под окнами квартиры Масюк. Не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться и понять, кто они такие и откуда. Дом, где находился штаб нелегальной организации Ивана Химичева, был явно взят под пристальное и неусыпное наблюдение. Одновременно с этим многие из подпольщиков почувствовали на себе чье-то неослабевающее и навязчивое внимание.

В этой крайне тяжелой обстановке, когда любой опрометчивый шаг, малейшая неосторожность грозили гибелью, провалом всего подполья, с таким трудом созданного, необходимо было, не теряя ни минуты, уходить из города, выводить людей из-под удара.

По поручению штаба антифашистской организации во главе с Иваном Химичевым в тот же день Василий Голодов и Владимир Дорогавцев срочно оповестили всех патриотов о немедленном выходе из Бобруйска в южном направлении — на Паричи и поселок Октябрьский. Этот маршрут был выбран не случайно. Лесной массив здесь начинался сразу же за Березинским фортштадтом, а бездействующая железная дорога Бобруйск — Старушки могла послужить надежным ориентиром для всех, кто был недостаточно хорошо знаком с местностью. Важно было и то, что в этих районах активно действовали партизанские отряды, с отдельными из них нам удалось наладить связь: в Паричском районе, возле деревни Качай Болото, сражался с оккупантами отряд Василия Губина, а в Рудобелке — партизаны отряда «Красный Октябрь», которым командовал Федор Павловский.