Партизанки

А может, хочет предупредить? Впрочем, как бы то ни было, нужно немедленно что-то предпринимать.

Когда Круглова, тяжело переводя дыхание, вбежала в дом Проходских, там был сельчанин Николай Ковалевский.

— Что это ты такая встрепанная? — ни о чем еще не подозревая, улыбнулась навстречу подруге Анна.

— Беда, Аня, беда!

— Погоди, сядь, — вскинув внимательный взгляд на Ольгу, сказала Проходская. Налив в жестяную кружку кипятка, она протянула ее Кругловой: — Отдышись, а потом говори.

Немного успокоившись, Ольга рассказала товарищам о неожиданной встрече с солдатом и о сказанных им страшных словах.

Спокойно выслушав тревожную весть, Анна, подумав, бросила:

— А что они, собственно, могут знать?

— Достаточно и подозрения, чтобы оказаться в лапах фашистов, — отозвался Ковалевский.

Да, это было так!

Порывисто вскочив, Ольга обняла за плечи подругу:

— Тебе нужно немедленно, сегодня же уходить в лес!

— Ольга права, — поддержал ее Николай. — Завтра может быть уже поздно.

Анна, раздумывая о чем-то, молчала. Где искать отряд? Недели три назад он находился южнее Бобруйска. С тех пор связные не появлялись. Значит, придется разыскивать партизан вслепую, в тридцатиградусный мороз. Но это еще не самое страшное: как поступить с детьми, на кого оставить их и беспомощную мать?

— За детьми и за матерью присмотрим, не волнуйся, — понимая, что именно тревожит сейчас больше всего женщину, произнес Ковалевский.

— Ну что ж, — Анна поднялась. — Тогда буду собираться.

Она понимала: уходить действительно надо. Лучше уж в лесу замерзнуть, чем попасть в гитлеровский застенок.

Собрав на скорую руку котомку, Анна стала прощаться с детьми. И тут младшие — восьмилетняя Валя и двенадцатилетний Леня, почувствовав что-то неладное, подняли рев, цепляясь за мать. Успокоить их удалось с большим трудом. Нашлась Ольга: сказала, что мама заболела и уезжает к доктору, в Глуск, скоро вернется, ждите! И только старшему, пятнадцатилетнему Павлику, который был полноправным помощником матери в ее делах, сказала все без утайки.

— Возьми меня с собой, — попросил он, — в отряд. Ты же знаешь, я уже не маленький.

— Знаю, милый, — Анна ласково потрепала непокорный вихор на макушке сына, — вот поэтому ты здесь и должен остаться. На кого же мы их бросим? — она кивнула в сторону младших.

Помолчав немного, Павлик вздохнул и со степенной мужской серьезностью отозвался:

— Это так… Понимаю…

За окнами быстро темнело. Надо было уходить, пока по улицам не начали расхаживать ночные патрули.

Прощались во дворе.

— Вот возьми, — Николай протянул Анне сложенную вчетверо бумажку, — пока ты собиралась, я записал последние данные о гарнизоне. Вчера нашим кое-что удалось разузнать. Передашь командованию.

— Прощайте, родные!

— Ну зачем же так? — улыбнулся Ковалевский. — До свидания. Будем ждать от тебя вестей.

И крепко обнявшись на прощание, они разошлись: Николай и Ольга — по домам, Анна — в сторону леса.

…Морозным январским днем группа партизан во главе с Владимиром Катковым, выполняя задание командования отряда, вошла в осиповичские леса. Через связного Никифора Кудельку разведчики намеревались выяснить обстановку во вражеских гарнизонах в Заволочицах и Симоновичах. Каково же было удивление Каткова и его бойцов, когда в крохотной землянке Никифора, скрытой в лесу недалеко от деревни Толстый Лес, совершенно неожиданно для себя встретили Анну Проходскую. Она жила здесь уже несколько дней! Куделька не мог выйти на связь с партизанами сам, поэтому в отряде об уходе Анны из Заволочиц ничего не было известно.

— Откуда ты здесь? — обрадовался Володя.

— Откуда же мне быть? — усмехнулась Анна. — Из дому, конечно. — И уже серьезно добавила: — Пришлось срочно уходить, в гарнизоне о чем-то пронюхали.

И она рассказала друзьям о событиях последних дней. О происшедшем в деревне и о вынужденном поспешном уходе оттуда, о том, как, войдя в зимний лес, долго не могла решить, куда идти. Ночь. Мороз. Вокруг — зловещее безмолвие. Не робкого десятка она была, и все же… Если бы знать, по крайней мере, в какую сторону путь держать: то ли в южные от Бобруйска леса, то ли под Осиповичи?

В конце концов она решила искать Никифора Кудельку, хоть и не видела, где может быть скрыта его потайная землянка. Знала лишь, что надо искать где-то в лесу, неподалеку от родной деревни Никифора. Решила идти туда. Дорогу на Толстый Лес она знала хорошо, но в морозных, заснеженных чащобах окрест деревушки проплутала несколько дней, промерзла вконец. Все это время не сомкнула глаз: надо было двигаться, чтобы не окоченеть.

— И вот нашла! — восхищенно отозвался Куделька. — Есть в тебе, Анна, видно, охотничий нюх!

— Какой там нюх? — пожала плечами Анна. — Просто повезло.

Помолчали. Володя заметил:

— Ну ладно. Теперь-то все в порядке.

— Все ли?

Вопрос Анны прозвучал горько, в глазах ее застыла невысказанная горечь: как там дети и мать? Володя понял это. Понял и промолчал: утешать ее было нечем.

В тот же день Анна вместе с группой Каткова вышла в расположение нашего отряда.