Партизанская быль

Пробрались к мостику огородами. Я сел у самого берега, под ольховым кустом: Положил автомат диском на край моста, укрылся ветвями. Ребята устроились с другой стороны.

Сначала мы слышали голоса шумевшей у качелей молодежи. Там, видно, уже пошли в ход наши листовки. Потом мимо нас проходили торопившиеся по домам односельчане. Некоторые шли с мельницы — несли тяжелые мешки с мукой и задыхались от быстрой ходьбы, но шага не сбавляли.

Было начало одиннадцатого. У качелей послышался грубый окрик — «Р-расходись! Что за сборище?» И снова тихо. Вот и расходиться уже некому. Только поет соловей да насмешливо квакают не подчиняющиеся «общественному порядку» лягушки.

Медленным, спокойным шагом шли к мосту полицаи в сознании своей власти, в уверенности, что уже никого не встретят в ночной темноте. Когда они подошли поближе, я увидел, что они беспечно повесили автоматы прикладами вверх, и услышал такой разговор:

— Сегодня Надольная собирала в лесу ягоды, а к ней подходит здоровый обормот с черной бородой: бандит-партизан из здешних Артозеевых.

— Ну и что? Грозил?

— Будто бы только поздоровался да велел никому не рассказывать.

— Куда двинулся?

— По просеке на Курилки.

— Ты знаешь эту просеку? Она удобная. Если он там ходит, можно сделать засаду, схватить живьем.

— Да, хорошо бы его ухватить. Особенно потому.

С этими словами полицаи вступили на мостик. Они были на расстоянии метра от меня. Я нажал спусковой крючок.

Полицаи упали. Один хотел отцепить от пояса гранату, да руки отказывались служить. Другой, обалдев от неожиданной боли, хрипел:

— Господа, что вы. Мы же полицаи. Охраняем.

В селе наши выстрелы переполоха не произвели. Народ привык к стрельбе в этот час. Мы забрали у полицаев документы. При одном оказалось командировочное удостоверение за подписью бургомистра Орловского. Из этой бумажки мы узнали, что полицай имел разрешение на семнадцатидневный отпуск для поездки в Сумскую область к родным. Но мы ему выписали другую командировку: вместе со всей компанией он отправился ко дну речки Рванец.

Группа «Комсомолка»

Бабушка Дарья торговала семечками, сушеными грибами, а иногда и конфетами кустарного производства. Она, как партизан, жила на ногах. Ходила из Новозыбкова в Гомель, Унечу, Стародуб, — куда только ей было по силам. По дороге заглядывала на наши заставы и наделяла народ своим товаром и новостями. Старушка получала задания и в срок приносила донесения. Путешествия ее всегда протекали благополучно, потому что у бабушки Дарьи был на руках очень веский документ: пропуск, выданный новозыбковским комендантом.

— Бабуся, как же вы получили такую бумагу? — интересовались партизаны. — Зачем вам дали ее?

— А чтобы к вам ходить, родимые. — простодушно отвечала на такие вопросы бабушка. При этом она каждый раз добавляла, что ей обязательно надо дойти до самых главных командиров: есть очень серьезное поручение.

— А нам не доверяете?

— Отчего ж не доверять? — удивлялась она. — Только мне приказано до главного — так исполнять надо.

— Кем же приказано? Уж не Комендантом ли? — смеялись ребята.

— Не самим, а вроде того. — отвечала бабушка.

Когда об этой настоятельной просьбе доложили Федорову и доставили бабусю в штаб, оказалось, что она говорила правду. Поручение было не от коменданта, а «вроде того» — от начальника паспортного стола, желавшего связаться с партизанами. Этим начальником, по словам бабушки Дарьи, была «очень хорошая девушка Маруся».

Через наших связных и подпольщиков начали Марусю проверять. Кое-что было поручено выяснить и мне. Вот что я доложил командиру на основании собранных мною сведений.

Маруся Третьяк, член комсомола, бывшая студентка Новозыбковского педагогического института, служит начальником паспортного стола. Знает немецкий язык. Пользуется доверием.

До настоящего времени выдала 67 паспортов нашим окруженцам и беженцам из лагерей военнопленных. Снабжает жителей Новозыбкова служебными пропусками. Запутала учет населения города, благодаря чему жены красноармейцев и командиров Красной Армии получали продовольственные карточки наравне с работающими на немцев. Действует не одна: является командиром группы девушек под названием «Комсомолка».

Федоров поручил мне связаться с Марусей.

Согласно приказу вместе со мной пошли два знавших эту девушку местных человека: некие Василий и Борис. Оба вчера еще служащие новозыбковской железнодорожной станции, работавшие на оккупантов. С грехом пополам они выполнили задание — взорвали бетонный водосток на линии Гомель — Новозыбков, и теперь стали как бы партизанами.

Не очень-то нравилось мне их общество, и главным образом потому, что не я вел их, а они — меня. Здешних мест я не знал; им же был известен каждый кустик. Угодно или нет, а я должен шагать за ними, как баран на веревочке.

Состояние напряженное. Что на уме у моих новых товарищей? Да и можно ли их товарищами считать? Взорвали водосток только вчера, ничем себя больше не показали. Доверять им или нет? Не нравилось мне, что они очень много расспрашивают о нашей жизни.