Партизанская война (СИ)

Вернувшись из армии, из двухлетней срочки, жилистым сержантом ДШБ, в отпуске, от нечего делать, наблюдал у магазина нездоровые отношения ребятни, старших с младшими. Таким образом пару раз выручил из передряги троих двенадцатилетних соседских пацанов, защитил от местной обнаглевшей шпаны. Эти шестнадцатилетние гаденыши отбирали у малышей деньги, которые им давали родители, отправляя за хлебом или давая карманные деньги на мороженое. Но, как оказалось, малолетних ублюдков курировала шпана постарше и посерьезнее. Пришлось вскоре пообщаться с бывшими уголовниками, организующими детский гоп-стоп. Трое «расписных» красавцев встретили меня после работы, перегородив дорогу, обступили, сверкая ножами. Наверное, они хотели просто поговорить, но я их явно не понял. Классическая схема — трое с ножом против безоружного, в бригаде это была моя любимая тренировка рукопашного боя. Они были, мягко говоря, не подготовлены, и я, как на показательных выступлениях перед иностранными делегациями, сделал то, что лучше всего умел. Бой был очень красив, но скоротечен. Двое лежали без чувств, а тело третьего было зафиксировано в захвате, при этом его собственный нож царапал его собственное небо, из ушей текла кровь от оглушающего удара, а штаны намокли от непроизвольного мочеиспускания. Кульминацией всей драмы стал спонтанный бой моих соседских мальчишек, которых силком притащили на мою показательную казнь, их держали малолетние шестерки взрослых уголовников. Но когда пацаны увидели, как я расправился с бандитами, они вырвались из захватов опешивших и полностью потерявших контроль над ситуацией бандитских пешек и на волне моей легкой победы стали пинать их и валить в грязь.

Слух о моем столкновении с бандитами разнесся по всему району. Милиция отнеслась к происшествию как обычно — заполнением множества бесполезных протоколов и свидетельских показаний… Бандитов отпустили. Свидетельство несовершеннолетних не являлось законным основанием для осуждения нападавших. Но с ребятами мы подружились, и я стал их тренировать боевым приемам самообороны. Родители ребят были в восторге и полностью мне доверились. Через год наших тренировок мы сдружились настолько, что ощущали семейное родство. Я стал приобщать ребят к самостоятельной жизни, помог получить возможность заработать собственные деньги трудом. Договорился в управлении дать ребятам разрешение работать в нашей строительной бригаде в летние каникулы на подсобных работах. В выходные мы ходили в однодневные походы, на рыбалку. Первый двухдневный поход с заготовкой сена для лесничества и рыбалкой на лесном озере мы наметили на очередные летние выходные. Готовились, собирали и разбирали палатки, покупали продукты, обсуждали маршрут и место стоянки.

И вот настало раннее утро. Все были в сборе, в спортивных костюмах, с рюкзаками за плечами и складными удочками в руках. Переправились на пароме через реку, еще три часа шли по разным дорогам, прошли границу заповедника, еще час шли по лесной тропе до лесного озера — места нашего временного лагеря. Быстро распределили работу для строительства лагеря, сбора дров для костра, копки червей для рыбалки и заготовки кольев для палатки. Когда палатки встали, костер потрескивал дровами, я отправил ребят на рыбалку, а сам приступил к приготовлению походной похлебки.

Вечером уставшие и счастливые сидели у костра, ели печеную картошку и пили чай из местных трав. Хотелось чего-то романтического, я взял гитару и запел свою любимую казачью песню: «Не для меня придет весна, не для меня Дон разольется. И сердце девичье забьется с восторгом чувств не для меня». Как в воду глядел про весну и сердце девичье. Было еще несколько песен, мальчишки по очереди со смехом рассказывали детские страшилки, и когда все трое стали по очереди зевать, мы все легли спать по палаткам. В одноместной спал я, уложив ребят в двухместную палатку на их первую самостоятельную, так сказать, ночевку.

Среди ночи я услышал хлопок, легкую ударную волну, всколыхнувшую палатку, и треск сломанных веток! Выглянув из палатки, я увидел разгорающееся фиолетовое свечение. Выскочив босым, я наступил на еловую шишку, сонное тело не слушалось, я споткнулся, упал, поднявшись, обнаружил, что мне в лицо светят каким-то фонарем. Мальчишки тоже выскочили и с ошарашенными, но любопытными лицами старались внимательно разглядеть, что вокруг происходит. В голове что-то возникло, как боль, я лихорадочно думал: «Кто это? Туристы? Егеря? Менты? Инопланетяне?»

В круговерти мыслей я услышал голос:

— Нарушаете, граждане, запрещено находиться в заповеднике! Вы все арестованы, сейчас мы вас отвезем в отделение и там оформим все бумаги, — три здоровых мужика в непонятных комбинезонах с очень ярким фонарем в руках подошли вплотную.

— Постойте, мы ничего не нарушали, все разрешения у нас есть, с егерем мы договорились о заготовке сена. Утром мы с ним встречаемся за озером на лугу, будем косить.

— Вот сейчас и разберёмся. Ты можешь оставаться, а мальчишки пойдут с нами.