Партизаны

— Михаэль, вы всего лишь рядовой. Служи вы в американской армии, не вылезали бы с гауптвахты. Опять же, если следовать иерархии, принятой у американцев, я для вас сержант-майор[10], а майор Петерсен — командир подразделения. Не понимаю, почему вы постоянно спорите с нами? Почему постоянно донимаете нас? А ведь уже не мальчик... — Толстяк, взяв со стола фужер с «мараскино», вручил его Михаэлю. Тот безропотно принял его, однако пить не стал. — Бели опасаетесь, что Зарину похитят, то, по крайней мере, будете знать, кто это сделал.

Следом за девушкой Петерсен вошел в ее комнату. Оставив дверь полуоткрытой, майор огляделся, не потому что надеялся кого-то или что-то увидеть, просто принюхался. Холодно взглянув на него, Зарина промолвила:

— Что вы все высматриваете, вынюхиваете? Все, что вы делаете и что вы говорите, — неприятно грубо, высокомерно, унизительно.

— О, перестаньте. Я ваш ангел-хранитель. Нельзя так разговаривать со двоим ангелом-хранителем...

— Ангел-хранитель! Снова врете. И внизу, в столовой, врали. Вы все еще думаете, что это я по рации навела на нас Киприано.

— Я так не думал и не думаю. Вы слишком привлекательны, для того чтобы делать такие гадости, — Петерсен опустил руки на плечи девушки. Она взглянула на него осторожно, почти испуганно, во не предприняла ни малейшей попытки освободиться. — Вы смышленая, умная, в отличие от вашего брата, хотя это не его вина. Не сомневаюсь, умеете скрывать свои чувства. Но у вас есть один существенный недостаток, который мешает быть шпионом: ваша кристальная честность.

— Комплимент наизнанку, — задумчиво произнесла Зарина.

— Не знаю, наизнанку или нет, но это правда, — встав на колени, Петерсен провел ладонью под дверью. Затем, вытащив из замочной скважины ключ, внимательно осмотрел его. — Вы запирали дверь на ночь?

— Конечно.

— Каким образом?

— Я повернула ключ на пол-оборота. В этом случае никто не сможет выпихнуть его из замка, подсунув под дверь бумагу. Так нас учили в Каире.

— Пощадите меня. Вашим инструктором, наверное, был десятилетний школьник. Видите два тончайших подпила по обеим сторонам ключа?

Зарина кивнула.

— Работа взломщика высочайшего класса. При такой квалификации можно открыть дверь даже ногтем, — объяснил майор. — Пара пинцетов с концами из титанового сплава — и любой ключ повернется в любом замке. У вас ночью был гость, Зарина.

— Кто-то брал мою рацию?

— Кто-то пользовался ею. Может, прямо здесь. — Это невозможно. Конечно, я намучилась во время плавания, но всегда сплю очень чутко.

— К сожалению, этой ночью вы спали крепко. Как вы себя чувствовали, когда проснулись? Точнее, когда вас разбудили.

Поколебавшись, Зарина ответила:

— Немного побаливала голова. Я решила, что это от чрезмерной усталости. А потом, я мало спала и... и была напугана. Я не трусиха — но и не слишком большой храбрец. До этого мне никогда не приставляли к виску пистолет... А, может быть, всему виной непривычная местная кухня...

— Другими словами, чувствовали себя одурманенной.

— Да.

— Скорей всего, так оно и было. Вам не подсовывали под дверь хлороформ — от него остается специфический запах. Вероятно, это был некий газ, пущенный через замочную скважину. Возможно, его купили в той же лавчонке, где наш друг Алессандро приобретает свои «игрушки». Во всяком случае, ложитесь и спите спокойно — теперь вас никто не разбудит. И не переживайте — вы не находитесь ни в каком «черном списке». Никто вас не обвиняет, не осуждает и не подозревает... Хотя бы из вежливости могли бы сказать, что я вовсе не такой ужасный монстр, как думали.

Робко улыбнувшись, Зарина выдавила из себя:

— Выть может, совсем не монстр.

— Собираетесь спать?

Зарина кивнула, и майор, пожелав ей спокойной ночи, закрыл за собой дверь.

Происшедшее не располагало ко сну. Прошел почти час, прежде чем Петерсен, Джордже и Иосип остались в столовой одни. Толстяк, который вернулся к своему любимому красному вину, выглядел и говорил так, словно все время пил лишь минеральную воду. Эффект от его сигар, к сожалению, был более заметен — под потолком плавали клубы сизого дыма.

— Твой друг, майор Киприано, однако, не стал злоупотреблять гостеприимством, — сказал Иосип.

— Он не мой друг, — отозвался Петерсен. — Я видел его впервые. Конечно, первое впечатление обманчиво, но он показался мне довольно здравомыслящим. Хочу сказать, достаточно здравомыслящим для сотрудника разведки. Ты давно знаешь его, Иосип?

— Он дважды у меня останавливался" как постоялец, а не как друг. Поблагодарив меня за помощь, итальянец, видно, хотел уберечь от подозрений истинного виновника, а заодно подмочить мою репутацию. Попытка топорная, но, наверное, в тот момент ничего лучшего не пришло ему в голову. Что заставило его здесь появиться?