Партнер

— Что вы можете сказать по этому вопросу?

— Не виновен.

— Ваше утверждение принято. Можете садиться. — Покопавшись в бумагах, Хаски продолжил: — Суд, по собственному усмотрению, налагает на ответчика, адвокатов, полицию и следственные органы, на всех свидетелей и каждого из своих сотрудников запрет на разглашение любых материалов данного дела, вступающий в силу с настоящего момента и действующий до окончания процесса. Желающие ознакомиться с текстом данного решения могут взять у меня копии. Любое несоблюдение решения будет рассматриваться как неуважение к суду, и нарушитель понесет суровое наказание. Без моего одобрения никто не имеет права сказать представителям прессы хотя бы одно слово. Вопросы, господа адвокаты?

Тон, каким были произнесены эти слова, не оставлял сомнений в том, что судья не только говорил серьезно, нет, он прямо-таки горел желанием собственноручно разделаться с нарушителем закона. Вопросов у адвокатов не возникло.

— Замечательно. Я подготовил записку относительно открытия процесса, выступлений сторон, предсудебного совещания и собственно суда. Она находится в комнате клерков. Что-нибудь еще?

— Один небольшой вопрос, ваша честь, — поднялся со своего места Пэрриш. — Нам бы хотелось как можно быстрее увидеть ответчика в надежно охраняемом месте. Сейчас, как вам известно, он содержится в госпитале военной базы, и мы, собственно…

— Я только что разговаривал с его врачом, мистер Пэрриш. В настоящее время ответчик проходит курс лечения. Уверяю вас, сэр, как только врачи позволят, мы переведем мистера Лэнигана в окружную тюрьму.

— Благодарю, ваша честь.

— Если других вопросов нет, на сегодня все.

Патрика вывели из зала и под щелчки и жужжание фото- и телекамер провели по коридорам и лестницам к машине.

Он вернулся в госпиталь.

Глава 18

Единственными преступлениями, в которых можно было обвинить Стефано, были похищение и физическое оскорбление Патрика. Причем происходило это в Южной Америке, на которую юрисдикция США не распространяется. Фактически физическое оскорбление нанесено другими людьми, в том числе и бразильцами. Адвокат Стефано был убежден, что если дело дойдет до суда, то эти аргументы возобладают и обвинения добиться будет очень трудно.

Проблема заключалась в том, что в деле оказались замешаны клиенты, да и репутация тоже чего-то стоила. Адвокат хорошо знал, как ловко заметает следы ФБР, как умеет выходить сухим из воды. Вот почему он посоветовал Стефано рассказать то, что ему было известно, в обмен на обещание правительственных чиновников оставить в покое как его самого, так и его клиентов.

Адвокат настоял на своем присутствии во время дачи показаний. Процедура должна была отнять несколько дней, но тем не менее он хотел все слышать лично. Джейнс потребовал, чтобы допрос проходил в штаб-квартире ФБР и проводился его людьми. Участникам подали кофе с пирожными. За сидевшим у стола в рубашке с короткими рукавами Стефано и его адвокатом наблюдали две видеокамеры.

— Назовите, пожалуйста, свое имя, — попросил Андерхилл, первый из допрашивавших, выучивший документы по делу Лэнигана назубок.

— Джонатан Эдмунд Стефано. Джек.

— Ваша компания?

— «Эдмунд ассошиэйтед».

— Чем она занимается?

— У нас широкие интересы. Консультационные услуги по вопросам безопасности. Наблюдение. Изучение персонала. Поиск пропавших людей.

— Кто является владельцем компании?

— Я. Она принадлежит мне целиком.

— Сколько у вас сотрудников?

— В настоящее время одиннадцать штатных. Около тридцати заняты неполный рабочий день.

— Вас наняли для розыска Патрика Лэнигана?

— Да.

— Когда?

— Двадцать восьмого марта тысяча девятьсот девяносто второго года. — Перед Стефано лежали набитые бумагами папки, но он не смотрел в них.

— Кто вас нанял?

— Бенни Арициа, человек, чьи деньги были украдены.

— Сколько вы потребовали с него за свои услуги?

— Первоначально речь шла о двухстах тысячах долларов.

— Сколько он заплатил на сегодняшний день?

— Одну целую девять десятых миллиона долларов.

— Что вы сделали после того, как Бенни Арициа нанял вас?

— Прежде всего я сразу же вылетел в Нассо, чтобы встретиться с сотрудниками банка на Багамах, где была совершена кража. Речь идет о филиале Объединенного банка Уэльса. Мой клиент, мистер Арициа, и его бывшая юридическая фирма открыли там новый счет, на который должны были поступить деньги, но, как мы теперь знаем, другой человек тоже ждал их.

— Мистер Арициа является гражданином США?

— Да.

— Почему от открыл счет за рубежом?

— Он хотел положить туда девяносто миллионов долларов, из которых шестьдесят предназначались ему, а тридцать — его юристам. Никто не стремился к тому, чтобы деньги появились в банке в Билокси. В то время мистер Арициа жил там, и всеми было признано, что ничего хорошего из поступления денег в местный банк не выйдет.

— Мистер Арициа пытался избежать уплаты налогов?

— Я не знаю. Этот вопрос вам следует задать ему. Меня это не касалось.

— С кем вы разговаривали в Объединенном банке Уэльса?

Адвокат негодующе фыркнул, но промолчал.

— С Грэмом Данлэпом, британцем, одним из вице-президентов банка.

— И что он вам сказал?