Партнеры? любовники? Супруги?

— И еще. Если я смогу за год заработать сумму, равную твоей доле, то получу возможность выкупить твою долю обратно. Согласна?

Люси запнулась. Это было совсем не то, что она хотела. Значит, когда он наберет достаточно денег, то попросту выставит ее?

Раст смотрел на нее в упор.

Капитал, который она согласилась инвестировать, — огромная сумма. Сумеет ли он собрать ее… хоть когда-нибудь? Вряд ли. А если и сумеет, к тому времени узнает ее хорошенько и, может быть, влюбится. А может, к тому времени она сама найдет свое место в «Лейзи С». Правда, это менее желательный ход событий. Быстро все прикинув, она сказала:

— Даю тебе год.

— Что?

— Если сумеешь за год собрать капитал, я согласна. — За спиной она сцепила озябшие пальцы, молясь, чтобы его это устроило. — И у меня будет мое выставочное ранчо. С этим тебе придется смириться. — Уф, вот она и сказала!

Раст скривился. Сощуренные глаза совсем закрылись, он сказал слово, которое Люси предпочла не услышать.

— Идет, — выплюнул он. — Год так год. Но ты не вмешиваешься в дела ранчо, понятно?

— Согласна. — Звенящая радость забилась в груди, как пузырьки шампанского. Хотелось кричать от восторга, хотелось петь, кинуться Расту на шею.

— Мое слово надежно, как контракт, — холодно сообщил он, и вместо объятий ей досталось рукопожатие.

— Спасибо, — робко сказала она. Обхватив обеими руками широкую ладонь, она осторожно сжала ее. — Спасибо.

Какого черта он это сделал? — думал Раст часом позже, шагая к коралям. Неужели он согласился продать своей бывшей сводной сестре половину ранчо?! И как же они будут жить в одном доме — холостяк и молодая вдова?

Подавив сомнения, он стал смотреть, как она идет к своей шустрой, совершенно непрактичной машине, как достает саквояж и сумку. Фигура под серым костюмом ладная, попка крепенькая. Груди небольшие, но круглые.

Роясь на заднем сиденье, Люси перегнулась в талии, юбка вздернулась и открыла для обозрения стройные загорелые ноги. Интересно, какова она без этого дурацкого костюма. Образ обнаженной Люси, раскинувшейся на сбитых простынях, захватил воображение.

Скривившись, Раст отвернулся и пошел проверять автопоилки. Прекрасно. В одном доме повзрослевшая Люси и он, уже успевший вообразить ее разметавшейся на его кровати.

Нет, это какое-то безумие. Она ему даже не нравится. Во всяком случае, не нравится то, что она заставила его сделать. Руки невольно сжались в кулаки.

По счастью, Фрици живет в доме, а не в коттедже. Ей тут нравится, и она будет не против остаться жить и дальше.

Он зашел в стойло мерина и подошел к поилке, находившейся у задней стены. Лошадь на миг подняла голову, не переставая жевать. В ее темных глазах застыл извечный вопрос.

Что все-таки Люси надо? Он ни на секунду не поверил, что ее привлек старый дом или запах лошадей. Странно, однако, как она смутилась, когда он задел ее рукой. И как уклончиво ответила на вопрос о муже.

Он наберет денег и откупится от нее. Будет работать день и ночь, откладывать каждый цент. На ранчо можно не только разводить скот, есть много способов делать деньги, особенно учитывая богатые ресурсы «Лейзи С». Братья даже не начинали их разрабатывать. Он все продумает.

Смехотворное намерение Люси превратить ранчо в развлекательное заведение терзало его. Раст побожился, что лошади для публики скакнут на «Лейзи С» только через его застывший труп. Перед глазами встала сцена многолетней давности, он отчетливо слышал каждое слово, сказанное отцом.

— Мы должны хранить землю в чистоте, внушал Говард Шефилд сыновьям. — Я не вечен, ранчо достанется вам, как оно досталось нам с братом от отца.

Три подростка сидели в кабинете отца и внимательно слушали.

— Мальчики, вам продолжать семейную традицию. Я понимаю, трудно устоять перед легким обогащением, многие из наших друзей погнались за быстрыми деньгами, развлекая городских прощелыг. Это приносит доход, но, видит Бог, есть и другие способы заработать.

Расту показалось, что отец вдруг сильно постарел: продубленная солнцем кожа покрылась шишками опухолей, глаза потускнели. Отец был здоровяк, этакий стальной стержень, на котором держалось ранчо, бессмертная опора в противостоянии жестокому миру.

Каким-то внутренним чутьем мальчик понял, что отец не всегда будет с ними, чтобы решать проблемы, исправлять ошибки, сделанные по неопытности. Когда-нибудь, возможно совсем скоро, ему придется взять на себя ответственность за свою жизнь.

— Папа, не волнуйся, — сказал он, встревоженный неприятными мыслями. — Мы не пустим на ранчо толпы чужаков.

Говард остановил проницательный взгляд на младшем из сыновей.