Партнеры по Закону (ЛП)

Первое было для него явным свидетельством того, что ее отношения с младшим сыном Уизли были обречены с самого их начала. Нет, Уизли был вполне достойным молодым человеком. Как и все Уизли. Северусу даже казалось, что это было заложено в них генетически. Но таланты Рональда заключались в действии, поспешных решениях, и хорошо отточенных инстинктах (из него получился бы первоклассный Мракоборец, как и из Гарри). Однако, ему было чуждо полагаться на остроту ума, исследование и анализ, а также тщательное построение аргументов и умозаключений. Северус получил неподдельное удовольствие, когда по прошествии менее чем недели после заключения брака, Гермиона раскритиковала одно из его утверждений. Отчасти потому, что это значило, что она принимала его как равного, и потому, что она обосновала критику большим количеством доводов. Его удивило и даже порадовало, когда Гермиона взяла за привычку делиться с ним юридическими доводами, присвоив ему роль тестового слушателя, помогающего выявить слабые стороны в ее аргументации. Со своей стороны, Гермиона стала бесценным первым читателем его собственных рукописей, выискивающей различного рода противоречия и несоответствия с высококлассной проницательностью. Он задумался о вероятности того, что она продолжит помогать ему и после их развода… И тут же удивился тому, какую боль причиняло это простое слово, ведь они никогда не были женаты по-настоящему.

А что до честности… Был ли он честен с ней? Или страх оказался сильнее? И не поздно ли было пытаться это исправить?

Какое самое глубокое сожаление вашего партнера?

Ох, Северус был знаком с чувством сожаления как никто иной. Если и был на свете человек, вкусивший сожаление во всех его красках, изучив тончайшие его нотки и горькое послевкусие, то это был он. Но едва ли Северус сумел угадать, о чем сожалела Гермиона, если бы не столкнулся с этим менее месяца назад.

Северус тихо затворил за собой дверь. Было поздно, а значит Гермиона наверняка уже давно уснула. Однако, не успев закончить мысль, он заметил горевший на кухне свет и услышал ее голос. Обрадовавшись тому, что сумел застать Гермиону до того, как она отправилась в свою комнату, Северус уже почти вошел на кухню, чтобы поприветствовать ее, однако замер, заметив насколько поникшим был ее голос. Осознав, что Гермиона вот-вот расплачется, он отступил назад, не желая вмешиваться и, более того, подслушивать.

Мама, я поступила так не потому что не доверяла тебе… Я боялась за твою жизнь, за жизнь папы… да, но… Я знаю… Мне жаль… Если бы был другой выход, ты же знаешь… да… да, я знаю, Мам… Я помню… Я тоже тебя люблю… Спокойной ночи.

Северус услышал, как Гермиона звучно опустила телефон на стол, после чего горько разрыдалась.

Гермиона, - нерешительно протянул Северус, переступая порог кухни.

Северус, - отозвалась Гермиона, поспешно утирая слезы со щек. - Я не знала, что ты уже дома.

Ты в порядке? - спросил он, понимая, как глупо это звучит со стороны. Конечно же она не в порядке. - Извини, я не собирался подслушивать твой разговор, это случилось мимо моей воли.

Я не знаю, что делать, - выдавила из себя Гермиона и, поморщившись, уткнулась лицом в ладони. - Мама все еще обижена на меня за то, что я наложила на нее и отца заклятие забвения. А ведь я даже представить не могла, как поступить иначе. Я так боялась за их жизни, но она полагает, я поступила так исключительно потому, что не верила, что они смогут сохранить все в секрете. Обычно она не упоминает об этом, но я всегда чувствую какую-то… напряженность в общении с ней, а иногда… Она говорит, что после того, как я однажды вторглась в ее разум, ей кажется, будто бы он он больше не принадлежит ей, и потому не может меня простить, - ее голос едва можно было расслышать за рыданиями. - Как же я жалею, что сделала это! Если бы я только придумала другое решение.

Милая моя, мне так жаль, - протянул Северус и, придвинув стул поближе к ней, принялся поглаживать ее по спине, всем сердцем сопереживая ей. - Но ты же действовала из благих побуждений, - мягко добавил он. - Ты была молода, напугана, и хотела уберечь их. Твоя мама поймет это. Ей просто нужно время.

Нет, не поймет, - Гермиона подняла на него взгляд красных от слез глаз и покачала головой. - И будет права. Никто не имеет права вмешиваться в разум других. Цели не всегда оправдывают средства.

Северус обнимал рыдающую Гермиону, разделяя всю глубину ее боли и печали так, как невозможно было выразить словами. В тот вечер он был как никогда прежде близок к тому, чтобы решиться поцеловать ее. Лишь слова, сказанные ею в их первую брачную ночь, и обещание, которое он дал сам себе, удержали его.