Партнёры

— Усыновить?! — изумилась она, распахнув глаза. Я кивнул. — Можем, не спорю. Но я также хочу иметь своих детей, понимаешь?! Своих! Видеть у них свои или черты моего мужа, характер, цвет глаз, привычки и прочее! Я ничего против усыновления не имею, поскольку сама не помню биологических родителей, а приёмных безгранично уважаю. Но и они взяли опеку над нами, потому что не могли зачать. Понимаешь?! Не могли, а хотели! А ты можешь, но не хочешь и это совсем другое! — взмахнула она руками, гневно посмотрев на меня.

Видимо, усыновление не выход. А жаль. Я уж понадеялся, что это немного сбавит обороты её ярости.

Чёрт меня возьми, что мне делать?!

— Любимая, мне самому непросто далось это решение. Но, поверь мне, так будет лучше. Ты не будешь плакать, глядя на своего ребёнка. Он не будет мучиться. Я не буду страдать, зная, что мог предотвратить всё это, отказавшись от идеи стать отцом. Но я готов усыновить столько, сколько захочешь. Ты же троих хотела, верно? — потянулся к ней, но она отпрянула и мне стало не по себе.

Холодок пробежал по позвоночнику.

— Троих, верно. Своих троих, — процедила она и встала, прикрываясь одеялом.

— Любимая, пожалуйста, поехали со мной. Давай попробуем пожить вместе? Все расходы я возьму на себя. В Сиднее я работаю, плюс у меня есть накопления. Ты не будешь ни в чём нуждаться. Освоишься там и доучишься. Если захочешь, то пойдёшь на работу. Если нет, то и не надо. А насчёт детей мы ещё всё обсудим, но не сейчас. У меня голова пухнет от переживаний из-за мамы. Я просто не могу в данный момент здраво мыслить или предлагать альтернативы, — с нежностью тихо произнёс, подходя к ней.

Она отступала от меня, словно видя во мне врага. Её глаза говорили мне обо всём. Она вновь ускользала от меня. Но я не сдамся. Пока я здесь, то продолжу действовать. Да, времени мало, да и то, что есть загружено под завязку, но я найду минуту для неё. Всегда.

— Послушай, нам надо собираться и выезжать домой. Я… я… Я не знаю, что тебе сказать. Я всё прекрасно понимаю, но знаешь… мне не верится, что ты опять решил перевернуть мою жизнь вверх-дном. Однажды тебе это удалось. Стоило мне более-менее воспрянуть духом и продолжить жить, как ты снова появляешься на горизонте с новой незатейливой идеей как изменить мою жизнь. Что самое любопытное, ты настолько самоуверен, что не допускаешь даже мысли о пагубности своих действий. Ты не просто хочешь забрать меня, ты жаждешь, чтобы я полностью отказалась от своего видения своей же, чёрт побери, жизни! Это вообще нормально?! Откуда у тебя такое право?! Кто, покажи мне пальцем на этого человека, дал тебе право лишать меня ещё одной цели?! Как вообще ты смеешь даже вслух произносить: «Поехали, а там разберёмся. Но я никогда не исполню твою главную мечту»?! Ты думаешь после этих слов я с разбегу побегу впереди самолёта, обгоняя кенгуру?! — возмущалась моя любимая фурия, тыча в меня пальцем, пока я стоял, опустив голову.

Я так люблю её, что мне нестерпимо больно слушать всё это. И ведь она права. Я не имел права увозить её, не дав никаких гарантий. А что ей дал я?! Обещание, что со мной она не станет матерью. Класс.

Я просто гений, чёрт побери!

— Тебе стоило сразу мне сказать об этом! Я бы тогда не мучилась и не металась. А ты решил по-хитрому зайти и сначала навешать мне австралийской лапши на уши, а потом поставить перед фактом, когда я буду зависеть от тебя! Не выйдет! Хрен тебе! Меня больше не проведёшь и не сломаешь! Я сама кому хочешь хребет сломаю! — разбушевалась моя фурия.

— Я люблю тебя, моя хорошая, и ты права, — произнёс примирительным тоном и посмотрел исподлобья на неё. — Надо было сразу сказать. Но я бы всё равно продолжил атаковать твоё сердце, Габи. Я ничего не могу с собой поделать и вижу только тебя в своём будущем. Если ты не поедешь со мной, то я больше ни с кем встречаться не буду. Я вижу тебя своей женой в будущем. Если не ты, то мне никто больше на хрен не сдался, — искренне прошептал, смотря в её изумленные глаза.

— Да плевать я хотела! Разрази тебя гром! — выкрикнула она и поспешно с гордой осанкой удалилась в ванную.

Вздохнув, сел на кровать и, уперев локти в колени, опустил голову.

Самым сложным в процессе завоевания Габи оказался отнюдь не Диего, как я изначально думал, а она сама. Страхи, тараканы, сомнения — играли против меня. А самое дебильное и обидное, что всё это появилось в её голове из-за меня.

Спустя пару минут в дверь тихо постучали, и я поплёлся открыть её. Джастин тревожно посмотрел на меня, мельком глянув мне за плечо, словно проверяя слышит нас Габи ли нет.

— Воланчик, у вас всё в порядке? Извини, я случайно услышал часть вашего разговора. В этой гостинице очень тонкие стены, чёрт подери, — извиняющимся тоном быстро произнёс он.

— Тогда ты не только часть разговора слышал, — вяло усмехнулся, прислонившись плечом к дверному косяку.

Он неопределенно покачал головой, а потом рассмеялся.