Пару штрихов тому назад

Дом на улице Комсомола оказался старым, серым, полуразвалившимся, с маленькими окнами. Невдалеке гремел вокзал и какой-то рынок. Мария осмотрелась, достала из сумочки телефон и набрала номер. «Вам нужен не этот дом, а дом напротив, через дорогу. Вход со двора. Заходите в парадную, поднимайтесь по лестнице на второй этаж», – услышала она, а дальше пошли короткие гудки. «Вот это конспирация», – подумала Мария. Она в нерешительности стояла перед дверью того самого дома напротив и дергала ручку. Наконец, раздался щелчок – дверь открыли через домофон. В парадной было на удивление чисто. На втором этаже, когда Мария на него поднялась, открылась одна из дверей. Худощавый высокий мужчина громко сказал: «Вам сюда». Конечно же, она узнала этот голос. Она скинула куртку в прихожей и прошла в комнату. На столике у стены горели свечи. Они стояли в небольших металлических подсвечниках. Рядом с ними было множество каких-то баночек и бутылочек. В целом же Мария ожидала увидеть что-нибудь более впечатляющее. На самой середине комнаты стояло два кресла.

– Присаживайтесь, – сказал экстрасенс. – Разговор, чувствую, нам с вами предстоит очень долгий.

– С чего вы взяли?

– А ко мне с другими и не обращаются. Напоминаю, меня зовут Эдуард, я психолог и экстрасенс. Я не называю себя магом, это глупо. Я не занимают приворотами, проклятиями и всем прочим, что навыдумывали люди в угоду себе и своим прихотям.

Мария осматривала комнату и никак не могла оторваться от зеркала, висевшего на стене. Ей чудилось, что это какое-то особенное зеркало, раз в нем так играют блики пламени свечей. Но, приглядевшись, она сообразила, что почти такое же зеркало стоит у нее в прихожей.

– Что, ожидали увидеть что-то таинственное, какие-нибудь реликты? Заспиртованную мумию или стеклянный шар, в котором видно прошлое и будущее? Не дождетесь, я не маг. Да даже и если бы им был, то все равно к чему вся эта показуха?

– Понятно. Надо же, – удивилась Мария. – По мне так маги и экстрасенсы – все это…

Она никак не могла закончить мысль, так как разглядывала своего собеседника. Колоритный тип. Черные волосы, стриженные, впрочем, довольно коротко. Пробивающаяся бородка. Очки в черной оправе. И этот совершенно спокойный взгляд. «Сорок пять, не больше, – мысленно прикинула Мария, – все-таки интересно, сколько ему лет?»

– Мне сорок три, – многозначительно произнес Эдуард, улыбнувшись, наблюдая, какой эффект это произвело на его собеседницу. – Еще вопросы будут? Если нет, то, прошу вас, расскажите о том, что произошло с вашим мужем. Из вашего, мягко говоря, несодержательного послания я мало что сумел понять.

Сбиваясь, Мария рассказывала все. И об их с мужем знакомстве, и о его привычках, вкусах, пристрастиях. Ей казалось, что важной может оказаться любая мелочь, любая подробность. О проблемах со здоровьем мужа Мария рассказывала отвлеченно, как и подобает медику. Под конец рассказа она описала картину, ее пугающие странности и, сомневаясь, все же поделилась своими ощущениями и историей с возникшим из ниоткуда силуэтом.

– Вы не могли ничего напутать? Скажем, просто плохо рассмотрели картину. Ведь было же явно не до нее. Этот взрыв, ваша дорога домой, ожидание помощи. Это был стресс.

– Я, Эдуард, прекрасно знаю, что такое стресс. Нет, я уверена, что никакого силуэта на картине не было, тем более Женя очень редко пишет людей, обычно они вообще у него отсутствуют. Его за это на выставках, знаете, как ругали критики! А ему все нипочем, ни разу не расстроился из-за этого. Говорит, критикуют, значит, внимание обращают.

– Логично, – заметил Эдуард. – А вы фотографию взяли?

Мария спохватилась и достала из сумочки его фото – на даче, летом, с огромным букетом одуванчиков.

– И еще, – передавая фото и заметно волнуясь, добавила она. – Не знаю, важно это или нет, наверное, мне все это показалось. Но когда я была с ним там, в больнице, он будто бы шептал мне, просил не трогать картину и спасти его, помочь ему. Я посчитала, что он приходил в себя, пока я спала, а я даже не заметила. Но, нет, это не так. Наверное, это все мне приснилось. Но знаете, эти его слова: «Помоги мне» и еще что-то про картину я слышала уже несколько раз. Они как будто из ниоткуда возникают. Простите. Да вы не слушайте меня, это все от усталости. Я толком не спала.

– Я не могу вас не слушать, ведь вы для этого пришли, – Эдуард разглядывал фотографию Евгения. – И вы хотите спросить меня о том, смогу ли я вам помочь. Да, смогу. Вы оставите фотографию? Сейчас вы уйдете по своим делам, а я примусь за работу.

– Сколько я вам должна? – Мария решила этот вопрос задать напрямую.

– Нисколько, пока не надо денег. Сейчас уходите, пожалуйста, мне нужно поработать, чтобы вам помочь.

– А как я…

– Я вам позвоню, когда мне что-то станет ясно. Только не спрашивайте, когда именно это будет. Быть может, сегодня, может, завтра или послезавтра. Сказать сложно, как и то, смогу ли я вытащить вашего мужа оттуда, – экстрасенс занервничал. – Сейчас я как можно скорее хочу остаться один.