Парус для писателя от Урсулы Ле Гуин. Как управлять историей: от композиции до грамматики на примерах известных произведений

УПРАЖНЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ, ЧАСТИ ПЕРВАЯ И ВТОРАЯ: СНОВА И СНОВА

Я не стану подсказывать сюжеты для этих упражнений, так как их суть в том, чтобы придумать сюжет.

Часть первая: повторение слов

Напишите один абзац (150 слов), где минимум трижды повторялось бы существительное, глагол или прилагательное (самостоятельное смысловое слово, а не служебное или вспомогательное – и, а).

Это упражнение полезно сделать в группе. Прочтите отрывок вслух и не предупреждайте, какое слово повторяется. Смогут ли окружающие услышать повтор?

Часть вторая: структурный повтор

Напишите короткий отрывок (350–1000 слов), описывающий действия или слова героя, которые затем повторяются или перекликаются с последующими репликами и действиями (в другом контексте, масштабе, с другими героями).

Если хотите, можете написать целый рассказ.

Анализируя текст, подумайте об эффективности используемых повторов и о том, насколько заметен или незаметен этот прием.

Выполнив задание, подумайте и обсудите. Ощущали ли вы некое внутреннее сопротивление, зная, что вам придется намеренно повторять слова, конструкции, сюжеты? Прошло ли это сопротивление во время работы? Привело ли использование повторов к тому, что ваш отрывок окрасился особым настроением, всплыла какая-то тема или стиль? Что именно произошло?

Я не уверена, что использование повторов – хорошая идея для авторов документальной литературы. Пытаться представить непохожие события в виде некого повторяющегося паттерна – конечно, обман. Однако умение разглядеть закономерность в цепочке жизненных событий, безусловно, является ключевым для мемуариста.

Попробуйте найти образцы структурного повтора в художественной и документальной литературе. Учитесь замечать повторы, предзнаменования и отзвуки, чтобы понимать, как они влияют на структуру и ход повествования. Эти наблюдения, помимо всего прочего, научат вас ценить хорошие истории.

Глава 5. Прилагательные и наречия

Мы завершили плаванье, ни разу не поддавшись искушенью

Открыть коробку леденцов, что взяли про запас.

Прилагательные и наречия добавляют тексту густоту, красоту и яркость. С ними проза становится более красочной, живой и непосредственной. Но злоупотребление прилагательными и наречиями и небрежное их использование приводят к перегруженности текста.

Проза становится чище, острее, живее, если качество, обозначаемое наречием, заложить в сам глагол («они неслись» вместо «они бежали быстро»), а качество, обозначаемое прилагательным, – в существительное («рык» вместо «рычащий голос»).

Многих из нас с детства учили говорить вежливо, и в устной речи мы привыкли использовать определители – слова вроде «довольно», «немного», смягчающие или ослабляющие определяемые слова. В устной речи они звучат нормально, но в письменной становятся кровососущими паразитами. Они как клещи – от них нужно избавляться сразу же. Мои любимые паразиты – слова «вроде», «типа» и «просто», а еще «очень», которым я очень злоупотребляю. Взгляните на свои тексты и наверняка увидите вроде как свои «любимые» определители, мелькающие типа очень часто.

Не стану выделять следующий параграф в отдельный раздел «Личное мнение» и заранее прошу извинить, но я просто обязана сказать, что мат или, например, выражение «мать его» в литературе – паразиты в ста процентах случаев. Люди, постоянно использующие эти слова в электронной переписке и речи, не отдают себе отчет в том, что в письменной речи пользы от них примерно как от «э-э-э» или «хм». В диалогах и внутренних монологах героев иногда встречаются такие фразы: «Ну какой закат, мать его, красота же!» или «Даже ребенку, мать его, понятно, что…». В прямой речи и внутреннем монологе они звучат еще более-менее, хоть и утрированно, но добавленные в повествование – якобы для разговорной живости и акцентирования сказанного – создают прямо противоположный эффект. На самом деле мат и грубая лексика всегда ослабляют убедительность повествования, делают его банальным и плоским.