Парус и буря

«Иногда я и сам себя не пойму. Вроде человек твердый, а люди говорят, мягкий. Одни говорят — щедрый, другие — жадный. До сих пор не знаю, верю я в бога или не верю. Пью, гуляю, наслаждаюсь жизнью, грешу напропалую, но в то же время хочу, чтобы все грехи мне отпустили. Я никогда не плюю в колодец, из которого люди пьют. А о море и говорить не стоит — оно нас кормит. И не было ни одной женщины, которой я не оставил бы после проведенной у нее ночи букет цветов. Всему меня научило море. Оно учит всех людей. Нет школы лучше. Кто уж в ней не выучится, тот неучем и умрет».

Таруси и в самом деле чувствует себя прилежным учеником, который добровольно заточил себя в стенах школы, променяв все радости жизни на учебу, на познание мудрости жизни.

А ночью и в часы рассвета он, как часовой, ходит по палубе, заглянет в каждый угол, проверит паруса, спустится в трюм, зайдет в кубрик, где спят матросы, — может, кому плохо: для них он все равно что отец.

Да и сами моряки не раз признавались Таруси:

— Ты для нас и отец и старший брат. И мы любим тебя, как родного.

— Ну, раз у меня нет детей, выходит — вы мои дети, — отшучивался Таруси.

— А почему, капитан, ты не женат?

— Да так уж получилось… Когда надо было жениться, боялся расстаться с холостяцкой жизнью, а когда холостяцкая жизнь надоела, вроде и жениться уж поздно. Наверное, и женщины нет такой, которая могла бы меня удержать около себя. Есть и еще причина. Семья для моряка, по-моему, только обуза. Уходишь в море, как солдат на войну. Не знаешь, вернешься ли. А сколько моряки оставили вдов и сирот? От одной этой мысли сердце кровью обливается. Вот и боялся обзаводиться семьей. А если уж быть откровенным, то просто не сумел поймать в свои сети хоть одну женщину.

— Это ты скромничаешь, капитан! А Мария?

— Она не хочет выходить за меня замуж.

— Ну есть, наверное, и другие. Говорят, у тебя чуть не в каждом порту зазноба имеется.

— Кто говорит?

— Да ладно, капитан, чего скрываешь? Все моряки говорят.

— А вы-то сами святоши, что ли? У вас разве нет никого?

— Аллах не дал. Мы ведь все равно что божьи странники.

— Врите, врите! У моряка, говорят, в каждом порту и свой маяк и свой кабак.

— Есть, да не у всех.

— Может, не у всех, но у большинства. Уходит моряк из дому на несколько месяцев, дышит морем, и один только запах моря пьянит моряка, как вино. От него кровь начинает бурлить. Чувствуешь себя настоящим мужчиной. Кто его может за это осудить? Была бы у меня жена, я бы сказал ей: не надо говорить детям много хороших слов об отце, скажи им только, что он был смелым и честным. И это сущая правда. Пусть и они будут такими!

— А могут и не стать такими!

— Не станут? Значит, это не мои дети. Моряк плавает, плавает, а жена-то не святая: ждет, ждет — да и согрешит однажды…

Моряки хохочут.

— Это ты брось, капитан! Хочешь, чтобы мы не верили нашим женам?

— Боже сохрани, ребята! Я же не о вас, а вообще о моряках. Вы у меня, прохвосты, знаете, как умаслить своих жен. Пока вы плаваете, силы для них копите, да еще и подарки привозите. И правильно делаете. Любите своих жен, любите свои семьи. Семья — это радость!

Таруси говорит искренне, с теплотой и даже с нежностью в голосе. Вообще-то он не любит распространяться на эту тему, тем более рассказывать о своей личной жизни. Но в такие минуты, минуты откровенности, когда он и впрямь среди своих моряков чувствовал себя, как в родной семье, мог предаться и воспоминаниям. Человек он был добрый, даже щедрый, часто выручал моряков, когда они попадали в стесненные обстоятельства. Многие думали, что он из состоятельной семьи. Но детство у Таруси было тяжелее, чем у многих моряков. Вырос он, можно сказать, в порту. Проводил там целые дни, доставлял немало хлопот родителям. То убежит с занятий в школе, то подерется с мальчишками, то заплывет далеко в море. Отец, чтобы утихомирить сорванца, привязывал его к столбу во дворе и оставлял там стоять на целый день. Его добрым ангелом-хранителем была старшая сестра Фатма. Сколько раз она избавляла его от этого позора. Подкармливала, баловала, как могла, иногда и денег незаметно сунет в руку. Мухаммед любил ее, как мать. Потом она вышла замуж и уехала в Триполи. Они стали видеться редко. А когда умерли родители, еще больше отдалились друг от друга. У каждого своя жизнь. Ведь недаром говорят: с родителями умирает и семья. Старая семья исчезает, появляются новые. Таков закон жизни.