Парус и буря

Что-то пронзительно заскрежетало, заскрипело. Огромная деревянная глыба, неуклюже возвышавшаяся на берегу, стронулась с места, немного накренилась и вдруг с неожиданной легкостью врезалась в морскую гладь, обретя сразу и грациозность и изящество. Таруси ласково хлопнул ладонью по корме судна, будто лошадь, отправляющуюся в дальнюю и трудную дорогу. Буксир, поплясав еще немного на месте, медленно стал набирать скорость, волоча за собой только что окунувшееся в море судно. Впереди и сбоку шныряли рыбачьи фелюги и лодки. Какой-то пароходик протяжно загудел, приветствуя своего нового собрата. Моряки, толкавшие судно, быстро попрыгали в лодки и налегли на весла. Позади нового судна оставалась светлая широкая полоса — след от первого морского рейса.

А в это же самое время рыбаки, разбившись на две команды, взялись за перехваченные узлами концы невода, который огромной подковой изогнулся в море, и, упираясь ногами в рыхлый песок, начали медленно сходиться. Мокрые освобождающиеся концы каната, словно две большие змеи, извивались под ногами рыбаков, которые, все более сгибая подкову невода, шли навстречу друг другу, скандируя в такт своим медленным шагам рыбацкую немудреную песенку: «Тянем-потянем, с рыбой не устанем!.. Тянем-потянем, богачами станем!»

Наконец две команды сошлись — весь невод на берегу. И не пустой. Запутавшись жабрами в ячейках сети, в нем билась и трепыхалась большая и маленькая, серебристая и золотистая рыба. Схватив корзины, рыбаки бросились собирать добычу. Сегодня им повезло — подвалило счастье. Недаром они поднялись еще до восхода солнца и трудились в поте лица почти до полудня.

Их труды оказались не напрасными, как это было вчера и позавчера. Сегодня они придут в свои семьи не с пустыми руками. Кусок хлеба обеспечен. Рыба, словно драгоценные камни, блестела на солнце, и ее чешуя переливалась всеми цветами радуги. От этого на берегу стало как будто еще светлее и радостнее. Лица рыбаков светились счастливыми улыбками. И все, кто стоял на берегу, тоже улыбались и радовались.

Но Таруси, проходя мимо рыбаков, на этот раз даже не остановился у их невода. С безучастным видом шел он вдоль берега, ничего не замечая вокруг. Спущенное на воду новое судно отплывало все дальше и дальше. Оно с первыми пассажирами совершит круг и вернется обратно в порт. Постоит несколько дней у причала, пока не набухнут как следует доски. Промочится, просолится, обживется в порту. На его палубе установят мачты, реи, приготовят паруса. Поднимут флажки, нарядят, как невесту, и снова выведут в море: плыви, мол, теперь в любую сторону великого царства моря.

«Неужели и я когда-нибудь буду иметь свое судно? — думал Таруси, бредя по берегу моря. — Неужели мне удастся еще испытать в жизни такое счастье?

Да, обязательно! Рано или поздно этот день настанет. Как и раньше, я буду стоять на капитанском мостике, вглядываясь в знакомую и всегда таинственную даль моря. Снова побываю и на Кипре, и в Александрии, и в Констанце. Встречу там своих старых друзей, вспомню с ними добрые старые времена, узнаю, как они живут и как думают жить дальше. Пусть только скорее кончится война. Продам свою кофейню… Нет, зачем продавать? Подарю ее лучше Абу Мухаммеду. Но он, наверное, не захочет оставаться один. Будет просить, чтобы я его взял с собой…»

Таруси улыбнулся, представив, какое будет растерянное лицо у Абу Мухаммеда, если он узнает, что остается в кофейне хозяйничать один.

«Нет, придется и его взять с собой», — твердо решил Таруси и быстрее зашагал в сторону Рамла, где его давно уже ждала Умм Хасан.

ГЛАВА 7

В углу кофейни, где расположились матросы Кадри Джунди, то и дело раздавались громкие крики и брань. Видно, опять не поделили выручку. Такие случаи редко обходятся без скандала. Абу Мухаммед слышал все, но ни один мускул на его лице не дрогнул — и не потому, что боялся схлопотать оплеуху, а потому, что Таруси строго-настрого приказал не вмешиваться никогда в чужие споры. А они происходили в кофейне чуть ли не каждый день. Еще в море матросы начинали делить предполагаемую выручку. Потом дележ переносился на берег, а окончательный расчет, как правило, производился в кофейне. Вот тут-то страсти накалялись и споры возникали из-за малейшего пустяка. Иногда шли в ход и кулаки. Но все это ненадолго — и моряки опять шутили и смеялись как ни в чем не бывало. А на другой день все повторялось сначала: уходили вместе в море, а не успевали сойти на берег, как опять затевали ссоры и драки. Чаще всего такие дебоши происходили в отсутствие капитанов. Правда, матросы Кадри Джунди не стеснялись своего капитана. Кадри Джунди не только не препятствовал, но даже всячески поощрял это. Он считал, что лучший досуг матросов — это потасовки. Иное дело — в море, там они недопустимы, особенно во время ловли. А на берегу — пусть себе потешатся вволю. Не беда, если и подерутся.