Паруса и пушки

Королева старела, ей уже было около семидесяти, и многим было ясно, что печальный конец не за горами. Было широко известно, что королева собирается распорядиться, чтобы после ее смерти английский престол достался Иакову Шестому Шотландскому – однако никаких официальных указов об этом оглашено не было. Была реальная опасность, что претендентов на трон, как в былые времена, и в самой Англии найдется несколько. Да вдобавок Филипп Второй перед смертью завещал свои права на английский престол дочери, принцессе Изабелле, – что прибавляло английским государственным деятелям головной боли. Вот Сесил и решил заранее поставить на шотландского короля, чтобы обеспечить потом себе разные милости. Наладил шифрованную переписку с Иаковом, давал ему советы, что предпринять в случае внезапной смерти Елизаветы, делился планами действий, которые собирался предпринять сам. Риск, конечно, был страшный – Елизавета, узнай она об этом, непременно обвинила бы Сесила в государственной измене со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но она так ничего и не узнала…

Как водится, и об этой тайной переписке сложили потом красивую легенду. Якобы, когда Сесил сопровождал королеву в загородной поездке, их догнал почтарь и сообщил Сесилу:

– Письма из Эдинбурга, сэр!

Сесил оказался в тяжелом положении: не вскрой он почты, это могло вызвать подозрения у королевы, а распечатать не мог – один бог знает, что там написано… Сесил нашел выход. Разрезал конверт, понюхал его и заявил, что прочитает и покажет королеве потом – мол, письмо пахнет скверными духами. Елизавета, любившая тонкие ароматы, дешевого парфюма терпеть не могла и писем читать не стала.

Выдумка, конечно. Во-первых, узнать такое можно было только от самого Сесила – а он безусловно не стал бы о тайной переписке болтать кому попало. Во-вторых, письма из Эдинбурга наверняка возили не обычные почтари, а доверенные люди, имевшие инструкции передавать их шефу с глазу на глаз…

Еще о делах недобрых. Елизавета поставила мрачный рекорд среди английских монархов по числу своих казненных подданных – таковых насчитывается примерно девяносто тысяч. В основном – те самые «здоровые попрошайки» (огораживание при Елизавете продолжалось с размахом). Часть из них по приказу королевы загнали в печальной известности «работные дома» – их создал еще Генрих Восьмой, а Елизавета подхватила идею отца и увеличила число подобных заведений. Это были те же самые мануфактуры – но в работные дома людей загоняли насильно и держали на положении заключенных, заставляя работать исключительно «за пайку». Эта система действовала и в первой половине девятнадцатого века – о нем подробнее позже.

Законы о бродяжничестве Елизавета лишь ужесточила. При ней бесприютный и безработный, согнанный с земли крестьянин отдавался в работники тому, кто его поймает и донесет об этом властям. Пойманному полагалось безропотно работать на нового хозяина. За неподчинение хозяин законным образом бил плетьми, за побег бедолагу возвращали хозяину и отдавали в пожизненное рабство, мало того, ставили на щеку клеймо, букву «S», первую букву слова «slave» – «раб». За второй побег той же буквой клеймили вторую щеку, а за третий вешали. Если вынужденный бродяга пытался пропитаться воровством (а что ему оставалось?) – при поимке на месте преступления вешали без суда и следствия. В базарные дни вешали целыми партиями, что становилось для толпы развлечением…

Хотя до того, как Англия стала Великой Британией, самой сильной морской державой и колониальной империей, оставалось добрых полтора столетия, даже больше, в правление Елизаветы и появился ставший широко известным термин «Великая Британия». Автор истории прекрасно известен – доктор Джон Ди. Может быть, к нему однажды и в самом деле через «черное зеркало» наведался посланец «тонкого мира» и что-то такое нашептал о будущем? Верится плохо, но очень уж многозначительный случай…