Паруса над океаном

– Вот тебе и ого! За ними даже особый уход не нужен, только загородку гектара на три из лозняка сделай. На следующий год тын переставишь, а на этом месте получится отлично удобренный лан. Понятно?

– Понятно-то понятно, только без винтовки к такой курице даже боязно подходить…

– Не боись, поверь мне. Так делают арабы, а ты что, глупей какого-то араба?

– Арапа?! Нет, ваша светлость, никак не глупей.

– Вот и я так думаю. Через полтора года напишешь мне, что у тебя получилось. Понятно?

– Понятно! Только писать-то куда?

– Пиши на Ивана Тимофеевича. Или прямо в город лейтенанта Водяного можешь передать. Он на реке будет стоять, километров сто пятьдесят северо-западнее и вниз. Там организуют одну из четырех ярмарок, товары будут возить из всего графства, зерно вы там продавать будете, оттуда же наладим водное сообщение со Стояновом, баркасы пустим.

– Так это даже ближе, чем до Иванграда?

– Вполовину ближе.

– О! Это очень хорошо! – Помолчав минуту, Васька заверил: – Не сомневайтесь, ваша светлость, все сделаю, как вы говорите. Нет, не глупее я какого-то дикого арапа.

На двадцать девятый день путешествие по Высокому Полю подошло к концу. Отец Герасим, который вместе с оставшимся батюшкой из будущего прихода Водяного и двумя своими «монасями» повсюду сопровождал меня, отслужил утреннюю службу, затем освятил места будущих казацких усадеб самого дальнего, крайнего селения, и наш оставшийся, совсем маленький караван свернул на северо-запад.

Мы основали города и поселки в западной части плодородных земель, разместили их широкой дугой по направлению к водным артериям, способным перемещать людей и грузы между восточной и западной частями континента. Заселение центральных, восточных и южных районов Высокого Поля это дело далекой перспективы, но очень надеюсь, что перспектива эта – в обозримом будущем.

Провожавший нас казачий разъезд остановился у выступов горной гряды, казаки сняли шапки и долго махали нам вслед. А мы стали спускаться на нижнее плато, в район несостоявшегося в этой истории города Кимберли, а теперь будущей алмазной столицы моей страны.

Когда-то в той жизни после сдачи объекта заказчик возил нас (имею в виду работников моей компании) сюда на экскурсию, посмотреть Большую дыру[32]. Здесь во второй половине XIX века была ферма братьев Де Бирс, на которой нашли россыпь довольно крупных алмазов. Говорят, компания старателей расположилась на отдых, люди решили приготовить добытую антилопу да вина попить. Расселись в кружок и заметили в траве блестящие, вымытые дождем камни.

Из рассказов не помню, в каком году это началось, но в памяти осталась информация, что здешняя яма копалась круглосуточно сорока пятью тысячами старателей в течение сорока пяти лет, пока не хлынули подземные воды и ее не затопило. Вручную, без каких-либо механизмов, с помощью кирки, лопаты и ведра вырыли карьер размером около четырехсот шестидесяти метров и глубиной больше километра. Вынули десятки миллионов тонн грунта, из которого извлекли примерно три тонны алмазов. Это поправило материальное положение нескольких тысяч семей и обеспечило миллионное состояние главе частной компании «Де Бирс» мистеру Сесилю Родсу и многомиллиардное – его потомкам.

Вот и мы на третьи сутки после того, как уехали с Высокого Поля, сделали большой привал у небольшого ручья – в том самом месте, где стоял город Кимберли. Скинули с вьюков наземь трех только что добытых антилоп гну и стали готовиться к длительному отдыху. Пристегнул Чайке длинные поводья, перекинул ей через голову: ноги будут путаться, и лошадь не уйдет далеко, сможет свободно пожевать подсохшее луговое сено. Погладил Ворона, который стал пристраиваться к мамке, из седельного чехла вытащил винтовку и решил осмотреться.

– Данко, – позвал Ангелова, заметив, что лошадь нервно фыркнула и вытянула шею, как легавая собака, – возьми всех свободных от кухни и прочеши окрестности на предмет хищников. Здесь останемся на ночь. И прикажи нарубить колючек[33] для лагеря и загона.

Тот объявил бойцам привал и отдых до утра, начал раздавать указания, организовал облаву, я же стал внимательно осматривать окрестности. Когда посещал Кимберли в той жизни, никакой особой растительности здесь не наблюдалось. Этот карьер, окруженный городом, был словно заповедник древности: терриконы, кое-где поросшие кустарником, и Большая дыра. Но основные ориентиры, хорошо запомнившиеся при подъезде от Августин-роуд – два угловатых валуна, так и присутствовали.

Проверил наличие патрона в патроннике и освободил пружину взвода курка, мягко отжав боек в нижнее положение. Уложил винтовку на изгиб левой руки, подхватил ее под ствольную коробку, удерживая за скобу затвора, и отправился на прогулку.