Паруса в океане

- Летучих мышей с собачьими мордами видели, собак с кошачьими - тоже, а вот людей с головами собак не встречали, - сказал Астарт, видя, что его слова упали в пустоту.

- Уважаемые, если вам нужны чудеса, пожалуйста! - Ахтой коротко рассказал о диковинных полосатых лошадях, о ливийских колдунах, гигантской кошке, гремящей радуге, Колеснице Богов и о многом другом, поразившем воображение мореходов. В заключение сообщил о великом чуде - о перемещении солнечного пути.

- Полосатые лошади! Охо-хо! - изнемогали вельможи. - Пять радуг? Муравьями зашить рану? Ну, плутина, развеселил!

- Ты лжешь! - крикнул визирь. - Если бы вы видели Колесницу Богов, то давно бы грелись в преисподней!

- Врет! - согласился царь и плюнул в реку Ликс.

Как и ожидал Астарт, с гневной речью выступил верховный жрец:

- Как ты, нечестивец, осмелился клеветать на божество солнца? Видано ли, чтоб Всемогущий и Всеведущий Ваал-Хаммон покинул свою тропу и поплыл в своей колеснице по бездорожью? Великий царь, прикажи их пытать, я думаю, это греки, выкрасившие кожу в желтый цвет. А вон тот худой подделался под египтянина. Они воры! Меня трудно провести, ибо само небо - мне поддержка.

- Что же нам красть в вашей заброшенной богами провинции? возмутился Астарт. - У вас есть золотые копи и оловянные россыпи? Или жемчужные ловли? Может, вы шлифуете бриллианты и прячете в кувшинах изумруды?

- Мы не провинция, - обиделся жрец, - мы скоро будем богаче Карфагена! А вы воры. Ищете дорогу к Пурпурным островам.

Астарт вздрогнул.

- Плохи наши дела, Ахтой.

- Плохи, - согласился египтянин, ибо слышал еще в Финикии об этих таинственных островах и о людях "одного корня с хананеями" - ликситах, которые торговали с Тиром через посредничество пунийцев, тирских купцов. Главным богатством Пурпурных островов была "драконовая кровь", выступающая на коре небольших тропических деревец. Ее подмешивали к пурпурной краске, чтобы не выгорала на солнце и не блекла в морской воде.

- Гонец гарамантов! - объявил вельможа, похожий на юродивого, столько на нем было украшений и побрякушек.

На дворцовую площадь въехал чернокожий ливиец верхом на голошеем страусе. Набросив на голову птицы колпак из плотной ткани, посол спешился и пополз на животе к трону.

Воины окружили путешественников и погнали как стадо баранов узкими улицами столицы.

"Помесь ливийской деревни и пунического городища", - отметил про себя Астарт, с интересом разглядывая постройки.

Жители толпами шли за мореходами, обзывая их по приказу визиря последними словами.

Весь экипаж разделили на три части и бросили в разные трюмные ямы. Астарт не унывал.

- Как вы отвыкли от родных обычаев! Цари, жрецы, тюрьмы - это же наши старые знакомые! Пора снова привыкать.

- Привыкай, только побыстрей, - послышался голос из вороха истлевшей соломы, - вас завтра бросят в бассейн к акулам.

- Даже тут кто-то водится, - удивился Саркатр.

Фага и Мекал разбросали солому.

- Кто такой? - с угрозой спросил повар.

- Грек.

В полутьме можно было различить светлое пятно лица.

- Это можно было понять и по тому, как ты коверкаешь слова, - угрюмо произнес Рутуб, - а почему тебя не отправили к акулам?

- Я сказал, что клад зарыл, да забыл где. Вот они и копают по всей Ливии вот уже третий год. У нас был отличный корабль с хорошим экипажем. Нам удалось узнать, что тайна пурпура - это краситель растительного происхождения и что добывают его только на Пурпурных островах. Но мы не учли, что в Ликсе хватают каждого иностранца и пытают, пока не признается в том, что ему предъявляют. Нас схватили и пытали, кто-то проговорился - и все полетели в бассейн.

Рассказ грека, уверенного в собственной безопасности, неприятно подействовал на мореходов.

Глубокой ночью толстая металлическая решетка на одной из ям сдвинулась: мореходы, встав друг другу на плечи, приподняли ее. Сладко спавших тюремщиков связали, позатыкали им рты соломой.

Когда все были в сборе, отправились к пристани залитыми лунным светом улицами. Безмятежно шелестели пальмы под легким бризом. Сонно тявкали собаки, словно в каком-нибудь азиатском или египетском городе. Вдалеке громыхнул львиных рык. Там - необъятная ночная Ливия.

- Хлебом пахнет! - Фага зашмыгал носом.

- Послушай, кормчий, давай перетрясем Пурпурные острова, людей там мало, перережем вмиг, - грек ощупью нашел Астарта и впился крепкими пальцами в его руку, - я по звездам найду дорогу. Ведь тогда богаче нас не будет на земле. Уступаю тебе треть барышей.

- Нам не по пути. Убирайся, чтоб я тебя не видел, - ответил гневно Астарт.

- Пожалеешь, кормчий! Ой как пожалеешь! Вдруг мы еще встретимся?

- Эред, Саркатр, утащите этого молодца обратно. Да задвиньте решетку, чтоб не выбрался.

- Но, - замялся Эред, - неужели тебе не жаль его?

- Ему место в клетке. Так лучше для всех нас.

Греку заткнули рот. Гигант взвалил дрыгающего и мычащего авантюриста на плечо и недовольно пробурчал:

- Может, его сразу бросить акулам?

Астарт не ответил. Он знал, что Эред никогда не решится на это.