Парусник № 25 и другие рассказы

Джина и Дон молча рассмотрели листовки, закрепленные кнопками на стене. Самым заметным был плакат с большой фотографией Хью Бронни собственной персоной, с микрофоном в руке, поднявшего кулак с выражением мрачного торжества. На четырех других объявлениях красовались фотографии Хью поменьше, с сенсационными красочными заголовками: «Выступайте в Крестовый Поход вместе с Хью Бронни!», «Хью Бронни, ненавистник Сатаны!», «Борцы за возрождение! Последуем за Хью Бронни и очистим Америку!» Карикатура изображала Хью Бронни в виде мускулистого гиганта. Гигант нес метлу с ярлыком «Воинствующее Евангелие»; от метлы разбегалась во все стороны разношерстная гурьба уродцев-паразитов с человеческими физиономиями. У одних были рога и перепончатые крылья летучих мышей; другие, тучные и лысые, отличались длинными горбатыми носами и полузакрытыми складчатыми веками; третьи были отмечены коммунистическим символом серпа и молота. «Избавимся от атеистов и коммунистов, отвергающих Христа!» – призывала кричащая надпись на другом плакате. – «Наведем в Америке чистоту! Слушайте знаменитого борца за духовное возрождение Хью Бронни на традиционном собрании бескомпромиссных фундаменталистов! Приводите детей! Бесплатные газированные напитки».

Наконец Джина повернулась к отцу, открыла рот – и закрыла его.

«Знаю, знаю! – проворчал Арт. – Все это пошло и вульгарно. Но… в конце концов, так хочет Хью, это его дело. Здесь его дом, у него есть право развешивать любые плакаты».

«Но ты тоже здесь живешь, папа!»

Арт кивнул: «Я могу это терпеть. Мне не нравятся такие вещи, но какая польза была бы в том, чтобы заставить Хью снять плакаты? Он от этого не изменится, но только обидится, и между нами возникнут лишние трения».

«Иногда ты проявляешь чрезмерную терпимость, папа».

«Не знаю, не знаю. А вот и Хью! Надо полагать, он спал».

Наверху закрылась дверь, в коридоре послышались медленные шаги.

«Он здорово изменился», – вполголоса предупредил Арт.

Хью зашел в гостиную. Он надел мешковатый черный костюм поверх голубой рубашки с длинным серым галстуком и черные башмаки с острыми носками. Хью шокировал ростом – он был уже чуть выше 210 сантиметров – его угловатая голова тоже словно увеличилась, зрачки полыхали голубым огнем в глубоких провалах глазниц. За время своего проповедничества в прериях Среднего Запада Хью окреп – теперь от него исходила аура уравновешенной напряженной силы, непоколебимой самоуверенности.

Хью никому не протянул руку: «Привет, Джина! Привет, Дон. Вы выглядите неплохо».

«Неудивительно, – с нервным смешком отозвалась Джина. – Целый месяц мы ничего не делали – загорали на солнце и спали».

Хью угрюмо кивнул – так, как если бы легкомыслие и потворство своим прихотям были в какой-то мере простительны, но лично он не мог себе позволить подобное времяпровождение: «Рад, что вы зашли. Я хотел бы обсудить затраты на бурение нефтяной скважины. Знаете, сколько денег уже проглотила эта скважина?»

«Не знаю, – сказала Джина, – и знать не хочу».

«Но там, в пустыне, нет никакой нефти! Те же деньги могли бы послужить правому делу, пропаганде христианской системы ценностей. С их помощью я мог бы добиться чудесных успехов».

«Нет, не мог бы! – отрезал Арт. – Я уже на раз говорил тебе, Хью: я не намерен финансировать твой крестовый поход, какие бы доводы ты ни приводил».

«В чем, в сущности, заключается этот крестовый поход?» – спросила Джина.

Хью опустил голову и провозгласил, сопровождая каждую фразу энергичной жестикуляцией: «Христианский Крестовый Поход – великое, быстро растущее движение. Цель Христианского Крестового Похода – восстать, пользуясь непреодолимой мощью Библии, против захлестнувшей этот мир греховности. Наша цель – сделать Соединенные Штаты Америки настоящим богобоязненным, христианским обществом. Мы верим, что Америка принадлежит американцам! Коммунистам место в России, неграм – в Африке, евреям – в Израиле, а безбожникам – в аду!»

«Не дам ни гроша твоему движению», – слабо улыбнувшись, сказал Арт Марсайл.

Повернувшись к Дону, Джина беспомощно развела руками. Дон пожал плечами.

Хью переводил взгляд с одного лица на другое. «Слышал, что ты только что закончил колледж», – сказал он Дону.

«Так оно и есть».

«И теперь ты – ученый?»

«Еще не совсем. Но мне удалось приобрести кое-какой необходимый опыт».

«И чем ты теперь займешься?»

Джина вмешалась: «Папа, покажи нам свою нефтяную скважину!»

«Какая же она „нефтяная“? – возразил Арт. – Сухая, как прошлогоднее печенье. В Орандж-Сити ее уже называют „Провалом Марсайла“. Но если нефть найдется…»

Хью позволил себе выразить отвращение нечленораздельным бурчанием.

«…Если нефть найдется, в наших местах многие разозлятся не на шутку. Потому что я потихоньку скупил права на разработку полезных ископаемых по всей округе. Что ж, пойдем тогда? Хью, ты идешь?»

«Нет. Мне пора готовить проповеди».

Они выехали из Орандж-Сити на восток. Темно-зеленая листва цитрусовых рощ внезапно сменилась желтовато-серыми холмами и выгоревшей под солнцем растительностью пустыни.