Парусные корабли

После падения египтян и критян их место на море заняли финикийцы. Греки в это время были новичками на море, и с ними пока можно было не считаться. Нам многое известно о деяниях финикийцев на море – и как торговцев, и как воинов, – однако нам практически ничего не известно об их кораблях. Если не считать рисунков на нескольких монетах, они не оставили нам изображений своих судов. Да и те изображения, которые до нас дошли, выполнены египетскими и ассирийскими художниками. Поскольку мы рассматриваем время, когда путешествие из одной страны в другую все еще было знаменательным событием, опасно считать изображение судна одной страны, сделанное художником другой страны, достоверным источником информации. Конечно, художник мог случайно увидеть суда чужеземцев, но, вероятнее всего, он широко использовал свои знания о судах своего народа и рассказы своих друзей в портовых городах о заходивших туда чужеземных судах.

Поэтому не стоит слишком акцентировать сходство между финикийскими судами, показанными на египетской резьбе 1500 года до н. э., и египетскими судами того же периода. На финикийских судах нет весел и есть нечто вроде ажурного забора вдоль палуб, чтобы защитить груз, но во всем остальном, говоря о конструкции корпуса и такелаже, они являются чисто египетскими. Разумеется, вполне возможно, что финикийские суда того периода были скопированы с египетских моделей, но единственный пример этого не доказывает.

Рис. 9. Финикийское торговое судно. Около 700 г. до н. э.

Следующее изображение финикийского судна (рис. 9) обнаружено на ассирийской скульптуре 700 года до н. э. На нем мы видим суда, использовавшиеся в торговле лесом. Судя по всему, кроме леса, погруженного на судно, часть его буксировалась в плотах. Именно этого и следовало ожидать из библейского рассказа о мерах по обеспечению поставок леса для храма Соломона, проводившихся двумя с половиной сотнями лет раньше. Хирам, царь Тира, глава финикийских городов, писал Соломону, что сделает все необходимое относительно древесины кедра и кипариса. Он сообщил, что его слуги доставят древесину из Ливана до моря, а он переправит ее морем в плотах в место, которое будет ему указано. Лес в плотах вряд ли мог перевозиться морем иначе как буксировкой, и сами суда при этом не могли быть не загружены.

Помимо груза в этих судах в общем нет ничего примечательного – разве что носовое украшение в форме головы лошади. Это схожая черта финикийских судов не только тех, что строились в родных портах, но и построенных в городах, которые были основаны финикийцами, – Карфагене на северном побережье Африки и Кадисе в Испании. Есть рассказ, что около 112 года до н. э. такая фигура была найдена прибитой к берегу в Восточной Африке, и моряки посчитали ее принадлежностью корабля из Кадиса. Это было сочтено доказательством того, что финикийские колонисты в Кадисе совершали длительные морские путешествия вокруг мыса Доброй Надежды в Индийский океан. Возможно, так оно и было, но все же нам известно, что у Соломона был флот в Красном море, частично укомплектованный финикийцами и, несомненно, построенный по финикийским проектам. Так что не исключено, что финикийское влияние в этих водах было намного шире, чем нам представляется.

Соломон и Хирам торговали с царством Офир, расположенным где-то на юге Аравии, и с царством Таршиш (Фарсис) – на юго-западе Испании. Финикийцы плавали намного дальше. Они определенно доходили до Бретани и Корнуолла и вполне могли добраться до Балтийского моря. Это было предложено в качестве объяснения сходства между судами викингов и финикийцев. Такая возможность, конечно, существует, но ее ни в коей мере нельзя считать доказанной.

Карфагеняне в 460 году до н. э. исследовали побережье Африки примерно до Кабо-Верде и имели факторию в районе Кабо-Бланко, то есть в 1500 милях (2414 км) за Гибралтарским проливом. Есть также рассказ Геродота о том, что в 600 году до н. э. египетский царь Нехо отправил флот с финикийскими командами из порта Красного моря, и после путешествия, продлившегося больше двух лет, суда вернулись в Египет через Средиземное море, опередив Васко да Гаму на два тысячелетия. Многие в это не верят, но нет никаких веских доводов, опровергающих такую возможность.

Другая ассирийская скульптура, датированная 700 годом до н. э. (рис. 10, 11, с. 26, 27), дает нам представление о финикийских военных кораблях. В этом случае представляется, что художник был знаком с предметом не понаслышке, поскольку на монетах из Сидона, другого финикийского города, изображены корабли в точности такого же типа (рис. 12). Эти монеты чеканились на два с половиной или три столетия позже, но внешний вид кораблей не слишком изменился. В любом случае несложно найти примеры изображения на монетах устаревших кораблей.

Рис. 10. Финикийский военный корабль. Около 700 г. до н. э.