Паша-Конфискат 2

И императрица согласилась с моими доводами. И мы направили в сторону границы наш бронепоезд, по новой ветке железной дороги и отправили полк спецназа. При Цорндорфе в 1758 г. в прошлой истории русская армия потеряла половину своих солдат и большую часть генералов. Поэтому мы, получив данные разведки о готовящемся наступлении прусаков, произвели предварительный артиллерийский удар по назначенным целям противника, с применением вооружения бронепоезда и вооружения двух вертолётов, которыми управляли я и Виталий. А потом пустили полк спецназа с новым огнестрельным оружием и пулемётами. И наголову разбив прусаков, недолго думая заняли Берлин, на год раньше, чем было в прошлой истории. Вынудили подписать Пруссию капитуляцию и уступку земельных территорий, в том числе Кенигсберга. После окончания военных действий мы вернули бронепоезд в окрестности Санкт-Петербурга, а затем я и Виталий сели в свои вертолёты и взлетели с побережья балтийского моря, чтобы вернуться в столицу. К нам на это избиение с воздуха напросились Дед – к Виталию и два Николая ко мне в вертолёт. У нас кроме штатного вооружения на вертолётах на крайний случай было и личное вооружение – по снайперской винтовке на каждого, табельное оружие с глушителями, ящик с гранатами и всякая другая мелочь типа биноклей, мед. аптечки и карт. Я, кроме того, в такие полёты всегда брал с собой ноутбук – мало ли какая информация понадобится. Был запас продуктов и военного оборудования и формы зима-лето, да радиосвязь дальнего и ближнего действия. Так что в ожидании даты удара мы не скучали. Было что вспомнить из нашего прошлого времени. А оба Николая резвились, в открытые окна из снайперских винтовок постреляли вдоволь. Но военные действия закончились. Мы на борт подняли с сотню килограмм золота – военного трофея, и вылетели в сторону Санкт-Петербурга. По подлёту в районе брестских земель я увидел красивое озеро, и я решил сделать кружок вокруг него. Высота была не большая, около 300-400 метров. И вдруг двигатель стал. Мы не успели ничего предпринять, как рухнули с вертолётом в это небольшое озеро. По рации я успел только крикнуть Виталию, который летел следом, что падаем в озеро. Он что-то крикнул, но мы успели только схватиться за поручни кресел. А дальше последовал сильнейший удар о гладь воды и вертолёт начал тонуть, погружаясь в воду, но тут же коснулся дна. Очевидно, глубина была где-то метров пять – семь. И всё же мы потеряли сознание. Я очнулся от того, что вода меня начала заливать через открытую боковую форточку. Я с силой еле закрыл её. Хорошо, что герметизация была хорошей и вода стала поступать медленно. Оба Николая тоже пришли в себя. Я им сказал – быстро всё оборудование, которое может пострадать от воды поместить в водонепроникающие ящики. Таких у нас было штук десять. Воды в салоне было уже по колено, и она быстро прибывала. У нас было не больше 10 минут всё упаковать и покинуть вертолёт, что мы и сделали. Захватив пока только личное оружие. Всё потом достанем. Когда мы через открытые с трудом нами двери всплыли, то увидели, что до берега метров пятьдесят. И быстро вплавь добрались до берега. Выйдя на берег, мы стояли и думали, каждый о своём, а я подумал, всё-таки живы. Хрен с ним, с вертолётом, он своё, считай, отслужил. Очевидно, сказал это вслух, так как оба Николая согласились со мной. И я снова сказал им:

– Ну что ребятки – тряхните стариной. Разведайте местность. Расходимся в стороны и через метров пятьсот возвращаемся.

И мы разошлись. Я прошёл буквально метров двадцать и на краю леса увидел что-то блеснувшее на земле. Я подошёл и увидел, что это пустая стеклянная бутылка с этикеткой «Ситро», а рядом потухшие угли костра, где лежал клочок газеты и с портретом Сталина и год 1940. Я, честно говоря, охренел и позвал обоих Николаев, которые ещё были в поле зрения.

Они подошли, и я им показал находку. И все поняли, что наша жизнь и судьба в очередной раз дала неожиданный виток. Ну что же – будем жить!

Конец 2 книги