Пашкин самолет

Шумно вздохнул за спиной Вальтер. Жарко. И остальным немцам жарко. Особенно тем, которые тащат раненых. Они растянулись по лесу длинной цепочкой. Впереди маячит зеленым пятном солдат. Он снял пилотку и засунул в карман. Светловолосая голова у него вытянута огурцом. А Пашка идет в шлеме. Сначала Гюнтер стащил с него шлем и хлестал им по лицу, а потом снова напялил Пашке на голову. Гюнтер хотел привести Пашку в деревню во всей красе. Вот, дескать, полюбуйтесь на партизана! И вдруг Пашке почудилось, что Вальтер дотронулся до его плеча. Пашка повернул голову и увидел лицо своего квартиранта. Вальтер был весь мокрый. Пот течет из-под пилотки. На висках мокрые дорожки. Вальтер кивнул в сторону леса. У Пашки заколотилось сердце: неужели?! Нет, ему показалось. Он снова смотрит сбоку на немца. И снова тот показывает на лес: не раздумывай, беги! Пашка переводит взгляд на Гюнтера. Унтер-офицер шагает впереди. Его узкая спина туго обтянута зеленым сукном. Он в фуражке и потому кажется еще длиннее. Позади Вальтера, отстав шагов на десять, идут солдаты с носилками. Автоматы болтаются у них на шее.

Приближается большая куча сушняка, а за ней кусты. И деревья стоят там плотной стеной, если и стрелять будут — не попадут. До сушняка шагов двадцать. Если Гюнтер не оглянется, надо бежать... Десять шагов до кучи, пять...

Гюнтер все-таки оглянулся. Он видел, как мальчишка метнулся за кучу валежника. Выхватив парабеллум, Гюнтер бросился за ним.

А Пашка летел как на крыльях. Он сорвал с головы шлем и бежал, размахивая им. Сейчас кончатся кусты, вон уже совсем рядом красноватые стволы сосен.

Пашка не слышал выстрела. Ему вдруг показалось, что он налетел на дерево и липкая паутина облепила его лицо. Пашка хотел поднять руку и сорвать паутину, и тут все завертелось: небо отпрыгнуло в сторону, а земля ринулась на него.

И последнее, о чем подумал мальчишка, лежа вниз лицом, что мох совсем не колючий, он мягкий и нежный как пух...

Два немца остановились над Пашкой, Гюнтер нагнулся и попытался выдернуть шлем из мальчишкиной руки. Но мертвый Пашка крепко держал в сжатом кулаке подарок летчика.

1968