Паштет

Постарался унять дрожь, оценил, как мог, обстановку. Мысленно охнул, потому как положение получалось хреновое. Метрах в двух вроде как что-то чуточку более твердое — не то островок суши, не то сборище кочек, а из него торчат сохлые елочки. Но эти два метра хрен проплывешь, держит трясина плотно, взасос. И вроде как проседаешь еще глубже. Или кажется, потому как холодная вода добралась до самых интимных мест? Велосипед похоже как ухнул передним колесом вглубь, но там во что-то уперся что ли… Или зацепился? Во всяком случае задницей получается часть веса перебросить на сиденье, не проваливается вроде. Ружье, ставшее адски тяжелым, тянет вниз, а вот рюкзак, особенно — раздутый чехол с палаткой, наоборот поддерживает на плаву. Это — единственная радость, потому что ощущать под ногами бездну, именно что — без дна прорву — очень неприятно. Да что там мельтешить — ужасно, до обосрачки страшно даже об этом подумать. Но пока удается держать нос над поверхностью — еще не все потеряно! Опять же — случись тут ночью влететь было бы куда гаже. А сейчас светлый день. Правда, как и говорил Лёха — после портирования ощущения похмелухи во весь рост. Тоже добавляет красок в картинку бытия.

Черт, такая невезуха! В читанных произведениях так попаданцев прошлое не встречало. Наоборот, как минимум колонна брошенных грузовиков с оружием и шмотками, а то и вообще сундуки и сейфы с секретными приказами Манштейна Гудериану или с личной перепиской фюрера с рейхсминистрами. Ну и все документы, сразу же слепо доверяющие граждане и кум королю — сват министру! Или вообще прямиком в тело Сталина или Гитлера, чтоб не мелочиться. А невезучему Паштету — трясина вонючая и липкая.

Седло под задницей внезапно провалилось сантиметров на пять, после чего двухколесный агрегат там, в жиже, видать за что-то зацепился и снова приобрел неустойчивое равновесие.

Паша с трудом подавил острое желание избавиться от тяжеленного ружья, выкинув его к чертовой бабушке в топкие глубины. Благо — всего — навсего — скинуть с плеча. Решил все же погодить. Вроде бы получалось пока, что не тонет. Если не биться в отчаянии — глядишь и выбраться можно. Поспешно стал вспоминать, что на эту тему читал и смотрел — когда готовился к заброске штудировал материалы по выживанию, про болота точно читал, что-то такое вертелось в голове. Потянул ружье с плеча, положил его перед собой в жижу поперек. Вроде не ухнуло утюгом сразу, можно опереться на него, чуточку веса перебросить. Но зыбкое все вокруг, ненадежное. Но и не вода, значит еще поборемся за жизнь свою! Перевел дух, повертел осторожно головой. Точно ведь, писали в инете, что по растительности можно судить — насколько болото проходимо. Хорошо, если видны сосны или осока с высокой травой. Это вроде лучший вариант. Вот ежели один камыш, а травы и деревьев нет — тогда хана, не проходимо такое болото. Так, тут сосен не видать, но растет какая-то дрянь с пушистыми головками, елки полудохлые видны, густой кустарник есть и березы, в основном в виде голых стволов. Значит, не так все плохо. Главное, воздуха в грудь побольше набирать. В имуществе, кроме ружьища и других тяжелых предметов хватает — топорик, нож, консервы. Часы опять же для обмена. А есть и наоборот — что не тонет. Та же палатка, да всученный Хорем бронежилет из какой-то синтетики. Они как спасательный круг и держат пока.

Самое главное — в первый момент не улетел черт знает куда в недра болотины, как злосчастные американские десантники, что по ошибке штурманов были выкинуты ночью в Нормандии не туда, куда надо, а прямиком в болота. И тяжело навьюченные парни влетали в трясину, на манер брошенного кирпича, сразу проваливаясь на пару-тройку метров, с головой, а сверху погребальным саваном, отрезая от спасения, величаво опускалось полотнище парашюта. От сбруи и груза хрен быстро освободишься, а если и получится — что вряд ли — всплыть и хапнуть в легкие воздуха не даст парашютный шелк над головой.

Завертел головой, стараясь дышать ровно и глубоко. Так, вроде пока позиция стабильна. Пока — на плаву. Но ждать долго нельзя — вода будет пропитывать одежду, тот же ватник сейчас словно спасательный жилет, а вот когда вата набухнет — совсем наоборот будет, как та кольчуга царская, что Ермака на дно утянула. Аккуратно, на считанные сантиметры, повозил зажатым в руках ружьем, убеждаясь. что совсем сверху — почти чистая вода, ну взбаламученная, конечно, но вода. Дальше и глубже — плотнее. На кисель густой похоже. И совсем неприятно там, где ноги. Вот там — как в клею все. То есть, не клей конечно, но ногу выдернуть крайне трудно. Просто невозможно. Попробовал чуточку, тут же прекратил, потому как понял — сапог потеряет моментом, а ногу не факт, что выдернет. Вот действительно — засосало опасное сосало. И висишь в зыбкой жиже, словно космонавт в пустоте. И холодно от пропитывающей одежду воды. Сердце колотилось бешеной мышью, паника словно впитывалась вместе с водой, страшно было до рези в животе и адски хотелось заколотить руками и ногами, выдираясь из мерзоты ледяной.