Паштет

На пятый день пешего похода настроение у Паштета, однако, изрядно ухудшилось. Не к такому он готовился. Туризм совершенно не вписывался в попаданчество. И самое кислое — по-прежнему ни малейшего признака людей. Всякой живности — навалом, даже медведь попался по дороге, но разошлись краями, как принято говорить. Мишка (не шибко-то и большой) встал на задние лапы, а Паша вежливо бочком отошел подальше. Была мысль срезать зверя дуплетом, но попаданец воздержался. С одной стороны, харчи за неделю изрядно убыли и рюкзак сильно полегчал, с другой останавливало то, что придется корячиться с тушей долго — и не факт, что успешно. Читывал как-то роман, в котором все прелести разделки туши неопытным охотником были расписаны. Тогда страшно не понравилось, что в романе про зомбей, не пойми с какого бодуна, такой эпизод воткнут, ан вот сейчас не стал спешить со стрельбой. Слишком много мяса, не сожрать столько, а погоды стоят теплые, даже ночью. Или это в лесу такой микроклимат?

Заметил, что похудел — дырку на ремне стал пользовать новую, чтобы штаны не сползали. Палатку насобачился развертывать мигом и устройство лагеря сейчас уже шло моментально. По утрам тоже собирался на автомате. Еще бы людей найти, в конце-то концов. Но людей не было, хоть тресни. И все попадавшиеся тропки, как на грех, были явно звериными.

Рюкзак похудевший тоже печалил. Поэтому, когда Паше на глаза попалась здоровенная птица, чем-то похожая на курицу по силуэту, он, не думая долго, тихо и аккуратно заменил картечные патроны на пару дробовых, которые на всякий случай держал в кармане. Таких птиц раньше Паштету не попадалось — здоровенная, черного цвета с переливом — синим по спине и зеленым на груди, роскошный хвост веником, мощные крылья. В общем — здоровенная! И когда ружье шарнуло облачком свинца, чертову пташку не убило, а просто сшибло с ветки на землю и незадачливому охотнику пришлось пару минут лупить добычу прикладом и сапогами, чтоб она не улетела. Добил и гордо поднял добычу, поразившись тяжести — килограмм пять — шесть, точно совершенно. Зачетная добыча! Порадовался своей удачливости и тому, что сегодня свежатинки поест, и раз такое дело — Паша встал лагерем раньше, чем обычно, перед тем, однако, отойдя подальше от места охоты и по привычке проверив окрестности. Мало ли кто на выстрел может припереться, тут и украинские наци могут попасться, и дезертиры, берега потерявшие, и обуянные идеей "от можа до можа" поляки, да и просто бандиты, которые человеческую жизнь во время войны и в грош не ставят. Не говоря уже о немцах и всяких прочих венграх-румынах.

Опыта кулинарии такого птицезавра у Паши не было, впрочем, он твердо знал, что хорошие продукты готовкой не испортишь. Сам в этом не раз убеждался. Слова его приятеля и коллеги, который стажировался в Англии и утверждал, что там эта поговорка не работает и да, хорошие продукты английская кухня портит от души, Паштет решил не учитывать.

С готовкой птицы возникли сразу некоторые сложности. Обычно все рекомендовали готовить на природе птицу в глине. Обмазал глиной, посолил — поперчил, зарыл под костром — и наслаждайся. Это было замечательно, но к сожалению, в этом лесу глины Паше не попалось пока ни разу. Варить в котелке, равно как и тушить, сразу не покатило — котелок был явно мал. Оставалось романтическое — пожарить на вертеле.

Последнее Паштет и решил сделать.

Ощипать тушу оказалось весьма не просто, перья держались прочно, приходилось прилагать немалое усилие, да и просто много их было, мощна была пташка, чистый орел, только клюв не хищный. Но глаза боятся — и правильно делают, как говаривал известный офтальмолог. Чтобы разожженый костерок не горел зря, Паша сообразил приготовить себе супчик по-домашнему, и аккуратно выпотрошил добычу поодаль от лагеря. Всякую требуху выкинул, а печенку, сердце, шею сложил в котелок и повесил вариться.

— Впору перину себе сделать — заметил попаданец, озирая покрытую черными перьями и пухом окрестность. А ведь и половины еще не ощипал! Уже и суп кипел, а перья все никак не кончались. Черт, да уже рука заболела дергать! Все-таки в романах все куда проще. Подстрелил, сварил…

Заправил суп, ссыпав туда один из пакетиков сублимированных щей — крупа уже кончилась почти вся, рису осталось немного, да уже смотреть на него было неохота.

Опять щипал этого птица, потом все же сделал перерыв, с жадностью похлебав душистого супчика. Чуточку погордился тем, что супец вышел вполне себе годным, хотя и получилось, что за дерганьем перьев варился он часа два, а та же шея птичья все равно получилась не в пример куриной — жесткая. Но свеженинка пошла " на ура!", как — никак свои зубы, не вставные. И еще чуточку погордился тем, что не упустил убрать аккуратно с печенки желчный пузырь, мелочь — а молодец!

Наконец, домучал увесистую скользкую тушу и торжественно насадил ее на аккуратно вытесанный вертел, который тщательно сделал из подходящей ветки. Торжественно утвердил хрестоматийную конструкцию над огнем… Прямо как на картинке получилось.