Паштет

— А вот я не знаю — не пробовал… Ну, это экзотика, но вот чтоб не очень жирно — берешь телятинку, такую, что он, паршивец, обратом выпоен, вымачиваешь ее в айране, туда один два лимончика, абхазских, правильных, те, которые двоюродные братья мандаринов, их без сахара трескать можно, и кожура — темная, почти в оранжевое по цвету, и тоненькая, чуть молодого чесночку, но уже — где зубчики завязались, лучку красного, салатного, специй — всяких, но шафран обязательно! И вот буквально на два-три часа! Айран не жирный, но газированный, и не дает нежирному, в общем, мясу засохнуть до срока, пока нутро дойдет. И очень, очень, ОЧЕНЬ!!! важно правильно подготовить куски, чтоб и мясо из орешка (ну ладно, лопатку тоже можно, да и шейка), и размер правильный. И жар… Жар — это полдела, чтоб угля было в достатке, и той температуры — прям, алхимия и производство булата. Мне кажется, что правильный шашлычник легко дойдет до температурных режимов булатного священнодейства, ибо все превозмогнет и осознает по цвету углей… — певучим монологом выдал блондин. Тут же совершенно человеческим голосом, перейдя с диапазона сирены, спросил нетерпеливо:

— Угли в норме?

— Почти. А все. Можно — ответил уверенно смотритель мангала. И блондин тут же снова стал сиреной — не той, которая тревогу дудит адским воем, а мифической сирены, чей голос убаюкивал и совращал с пути истинного разных неосторожных странников:

— И — бди! Поворачивай вовремя, не захлебнись только, нельзя, друзья тогда с голоду пропадут, ты — часовой, ты страж!

Шампуры легли рядком над малиново светящимся углем, оба мужчины стали колдовать, то поворачивая мясо, то сбрызгивая на угольки из двух разных бутылочек, то помахивая опахалом, взбадривая жар. У соседнего мангала так же священнодействовали другие стрелки.

— Пустое это, баклажаны, только живот потом крутит. Шашлык должен быть с луком! И все, никакой кинзы! И маринада в полевых условиях тогда не нужно вовсе — строго заметил от соседнего мангала седоватый снайпер.

— Это как? — спросил его Паштет, который начал уже потихоньку захлебываться слюной. Бугуртщик посоветовал ему взять побольше хлеба с сыром и горячего чая, что Паша и выполнил. На шашлыки, тем более в таком объеме и в таком разнообразии он не рассчитывал. Действительно — полигон ведь, а тут и то и се…

— Лук резать тонкими кольцами, помять, я иногда толкушкой давлю. Лука — ну примерно одна к двум частям мяса. Добавляем соль и перец. Перемешиваем, в холодильник, с вечера, утром можно уже жарить. И очень не советую в закрытом пластиковом пакете, а то тогой, пахнуть начнет специфически — охотно отозвался снайпер, не отрывая при этом глаз от готовки.

— Немного не так — возразил его напарник: — Сначала нарезанное мясо посолить и добавить специи, которых у каждого любителя свой набор. Дать просолиться и впитаться минут 15. Затем перемешать с луком, нарезанным полукольцами. Пакет пластиковый использовать можно, а иногда и нужно — положил в него шашлык с ингредиентами и езжай к месту приготовления. Через два часа можно уже готовить на углях. Остатки лукового маринада (не жидкость, а конкретно влажный лук) надо аккуратно разбрасывать по уголькам, когда стекающий с мяса жир гореть начинает. Это лучше и быстрее и воды и соли. Сегодня так сделал. Самый бесхитростный рецепт, при этом надежный. Колечки лука тоже надеваю на шампур, они обгорают и выбрасываются, но работают экраном для мяса.

— Э, Доктор, это как с бабами, всем нравится своё. Самый хороший шашлык — тот, который есть и который съедобен. Все остальное уже орнамент — я знавал гражданина, которому с родины из Дагестана дрова привозили для шашлыка. Натурально дрова, и еще специи.

— Захлебнусь ведь… Или пропаду в братоубийственной никчемушной борьбе. Потому что видится мне готовый уже шашлык. Спаси шашлык, доведи шашлык! Съешь шашлык! — возопил клоунским голосом второй хозяин эспаньолки. Он как раз закончил сервировку стола, быстро и красиво разложив на пластиковых тарелках различный сыр, всякую зелень и прочее важное, украшающее добротный стол, выставил с десяток разных бутылок и теперь посматривал ожидающе на мангалы.

— Эх… Съесть-то он съесть… Токо хто ж ему дасть? — соболезнующе заметил Хорь.