Паштет

- Благодарю вас - церемонно склонил голову с редкими седыми волосюшками старичок, и продолжил сагу: "Поднялся по склону берега этой занюханной обледенелой речки - опять удивился. Никакой Петропавловки и в помине нету, вместо ночной зимы явный летний полдень и опять место вроде бы знакомое - не то Приморский парк победы, не то ЦПКО, только там в жаркий день ветерок с залива такой особенный - и теплый и прохладный и большой водой пахнет, не тиной, а именно - водой свежей. И от него листья деревьев шумят по-особенному, не как в лесу или парке без воды рядом. Но опять же - вроде и аллеи и деревья и газоны, но как-то иначе, чем привычно. Я еще больше запутался. Одна радость - теперь смотрю, не босой уже, а во вполне приличных туфлях. Прошел мимо проката гусеничных квадроциклов. Тоже вроде дизайн знакомый, вроде как узнаваемо, но гусеницы словно какие-то не такие - ни на что не похожи, ни на танковые, ни на тракторные, ни на резиновые снегоходные. Но меня-то мои родные ждут и некогда мне зевакой зевачить. И опять я за свое - спрашиваю у первого же попавшегося:

- Как мне пройти в метро? - усмехнулся Паштет, неожиданно для самого себя включившись в разговор с незнакомым человеком.

- Совершенно верно. При этом сам себе удивляюсь - почему не такси или троллейбус на худой конец. Он мне и отвечает - а вон там остановка автобуса, как раз где плакат Сезанна, аккурат там стрелочка.

Ничего я не понял, спросил другого. Он улыбается широко, а рот щербатый - двух передних зубов вразнобой не хватает и коронка дурно посаженная на соседнем - и говорит весело, что тут пешком напрямик совсем рядом, с километр, не больше, он сам только что оттуда, Сереньку проведывал. Протягивает мне на прощание руку, пожимаю и опять удивляюсь - пальцы на ней не так вставлены, как должно и большой снизу растет ладони.

И возникает у меня странное ощущение, что привычный мне мир во всем его великолепии каким-то образом разобрали на мелкие составные детали. а потом сложили обратно, но не совсем удачно или скорее - непривычно.

Попрощались, пошел в указанном направлении. Парк кончился, сплошняком заводские корпуса пошли, причем с одной стороны - кирпичные, царской постройки, но с другой - словно новенькие, чистенькие и что особенно удивляло - работающие. Тут уже не километром пахнет. Пробираюсь и пробираюсь - и совершенно без перехода - поздний вечер, явная осень, дождик моросящий. Да что такое со мной?

Посмотрел на свое отражение в темную витрину. В отражении - я, разве что похудел немного. Чувства растрепаны, все непонятно, хотя времени по ощущениям прошло совсем немного, но родные волнуются, выбираться как-то надо. Здесь-то уже четыре времени года сменились, хоть опять же как-то вперекосяк, не по правилам, словно тот, кто их меняет не очень в курсе - как должно быть на самом деле.

Кафешка рядом, решил зайти, посидеть, собраться с мыслями. Захожу - вижу за столиком старых знакомых - Альберта и Ивана, учились в институте вместе, в стройотряды ездили. Они меня тоже узнали, махнули, садись, дескать, зовут к себе. Присел, удивляюсь: Альберт, крупный чиновник, монумент, всегда следящий за своим лицом - гримасничает, как актер Олейников, а Иван такой яркий красавец всегда, а тут словно выцвел, поблек, смурной какой-то.

Я - им: "Ребята, что тут происходит? Вы можете объяснить?

Альберт только сильнее гримасничать начал, а Иван тихо так:

- Мы - нет. Вот она объяснит - и показывает глазами на официанточку - маленькую, складненькую, очень симпатичную, только бледненькую какую-то.

Та услышала, подходит, достает свой блокнотик и говорит:

- ...состояние стабилизируется!

Я хочу переспросить, рот открыл - а только мычу. Очень неудобно, больно уж девушка хорошенькая...

Старичок немного помолчал. Паштет внимательно поглядывал на странного соседа. Вроде бы тот не выглядел ни сумасшедшим, ни обдолбанным. Впрочем, в плане знакомства с сумасшедшими у Павла была явная прореха в знаниях - как-то не попадались ему откровенные клиенты психиатров.

- Я это к чему веду. К тому, что вам опасаться нечего, вы долетите благополучно и будете живы и здоровы.

- Извините? - намекающе спросил Паштет.

- Просто я завалился там, на Московском. Из первой клинической смерти меня вытащили скоростники. Потом было еще три - уже в отделении реанимации. Как видите - выжил. Но после этого у меня странная особенность появилась - я вижу по лицу человека, будет он жив в ближайшее время или с ним произойдет печальное. Сам понимаю, что звучит достаточно нелепо, но что есть, то есть.

- Маска смерти? - недоверчиво хмыкнул Паша.

- Можно сказать и так. Во всяком случае осечек у меня пока не случалось. Сначала я успокаивал себя тем, что опытный врач интуитивно видит признаки болезни у собеседника и, в принципе, профессиональный опыт у меня достаточно большой, но это никак не объясняло случайных инцидентов, типа убийства в другом городе известного деятеля, соматически здорового полностью, да и виденного мной сугубо в телевизоре. Как вы понимаете, тут весь медицинский опыт бесполезен, пули - никак не болезнь.