Пасьянс на красной масти

— Сюда красавца! — обрадовался Виктор. — А то без него в меня и коньяк не лезет! Кстати, оставь мне свой ствол. Вдруг пригодится.

Охранник замялся.

— Может, я лучше сам с вами посижу? — нерешительно предложил он.

Хорошо зная нрав Виктора, он опасался доверять ему оружие.

— Ствол! — потребовал Виктор, повысив голос. Тот вздохнул и, кинув на меня умоляющий взгляд, полез под пиджак за оружием. Я не стал вмешиваться, все равно это было бесполезно. Виктор взял пистолет, взвесил его в руке и сунул за спину за ремень брюк, бросив в сторону бандитов угрожающий взгляд.

— Вот так вернее будет! — проворчал он охраннику. — А сам марш к машинам. Нечего слушать, о чем взрослые дядьки разговаривают.

Через пару минут в зал ввели Пахом Пахомыча. Он несколько протрезвел, во всяком случае, шел он уже своим ходом, вжимая голову в плечи и напряженно озираясь по сторонам. Теперь, когда опьянение проходило, ему явно было стыдно за свой внешний вид. Он всячески старался не привлекать к себе внимания, но не заметить его одиозную фигуру было трудно. Пояс на халате был завязан, банную шапку он снял. Зато его лицо было зверски расцарапано, и глаз с одной стороны начал заплывать.

Он робко присел за наш стол на краешек дивана. Виктор сразу подвинул ему коньяк и заказал еще.

— Может, я это, больше трезвым буду? — вопросительно посмотрел на нас Пахом Пахомыч.

— Чего? — не понял Виктор.

— Ну, в том смысле, что хватит мне напиваться?

— Да сейчас-то уж можно! — утешил его Виктор. — Все равно же из дома выгнали! Кстати, хочешь, поехали ко мне. Мой дом сторожить будешь. У меня как раз одна собачья будка пустует!

— Я в гостиницу в нашу поеду! — мрачно пробурчал Пахом Пахомыч. — Там стану обитаться!

— А скажи-ка, Пахомыч, — резвился Виктор. — Отдал бы ты свою жену другому?

— Да кому ж она нужна, дура толстая! — воскликнул Пахом Пахомыч, возмущенный самим предположением, что кто-то может заинтересоваться его женой.

— А любимую женщину? — не отставал Виктор. — Любимую женщину отдал бы?

— Откуда ты про нее знаешь? — подозрительно уставился на него Пахом Пахомыч. — Я никому про нее не рассказывал! Ты на что намекаешь? Ты думаешь, у нее с кем-то было?! — Он разволновался и даже начал приподниматься.

Виктор усадил его на место и повернулся ко мне.

— Почему вы все так боитесь измены? — спросил он с интересом. — Своих женщин шлюхами считаете? Храповицкий от ревности уже который день бесится. Пахомыч от одного намека на стену лезет! Почему вы думаете, что ваши женщины готовы променять вас на первого встречного? Объясни ты мне!

— А ты разве совсем не ревнуешь? — спросил я.

— Ревную, конечно! — ответил он, и его помутневшие глаза на мгновенье вспыхнули. — Но только в отличие от вас, я в себе уверен. Я убежден, что женщина от меня не уйдет! Ведь тут вся штука в том, что именно близкую женщину отдать кому-то! Жену! Мать твоего ребенка, как в книжках пишут! — Он щелкнул языком. — Увидеть в ту минуту, когда она в животное превращается. Она, может, прожила всю свою сознательную жизнь и не знала, что в ней это есть. А ты это угадал и наружу выпустил! И чувствуешь себя полным ее хозяином, потому как всеми ее инстинктами управляешь! Это же больше, чем секс! Острее такого обладания ничего в жизни нет! Вот это власть! По сравнению с этим все остальное — игрушки для дураков. И политика! И бизнес! Потому как угрозами или деньгами заставить человека делать то, что тебе хочется, — для этого ума не надо!

Пахом Пахомыч переводил напряженный взгляд с Виктора на меня, безуспешно пытаясь понять, о чем мы говорим и не издеваемся ли над ним. Виктор посмотрел в его недоуменное лицо и хмыкнул.

— Кстати, Пахомыч, — вновь обратился к нему Виктор. — А почему тебя никто не уважает?

— Как это не уважает?! — враз вскинулся Пахом Пахомыч. — Меня все уважают. Здороваются!

— Да вот Андрей, например, не хотел, чтобы мы тебя с собой брали! Слышал бы ты, как он о тебе только что отзывался!

— А с чего это он отзывался?! — завелся Пахом Пахомыч. — Я ему еще ничего плохого не сделал! Я, между прочим…

— Зачем ты поддаешься на эти дешевые провокации! — перебил я. — Он же нарочно тебя травит!

— Коммерсанты над тобой смеются, — продолжал Виктор, не обращая на мои слова никакого внимания. — По поводу твоей личной жизни.

— Какие коммерсанты?! — все больше надувался от обиды Пахом Пахомыч. — При чем тут моя личная жизнь.

— А вон за тем столом. — Виктор кивнул в сторону Бабая. — Байки какие-то про тебя рассказывали!

— Что рассказывали? — сердито спросил Пахом Пахомыч. — Врут все! Да я их вообще первый раз в жизни вижу!

— Ну, не знаю, — развел руками Виктор, словно он был в затруднении. — Это уж у них надо спросить, откуда у них такие сведения. Про девушку про твою сплетничали. Или не про твою? Они ее Инной называли…

— Инной?! — даже подскочил Пахом Пахомыч.

— Так, кажется, — пожал плечами Виктор. — Придумывали, наверное!