Пасьянс на красной масти

— Да ты не сердись! — закудахтал он. — Что же, мне слово сказать нельзя? Конечно, я очень рад за сына! И такая высокая оценка… его деятельности… — Он запутал. — А какой проект-то?

Храповицкий состроил серьезную мину. Свою партию он вел блестяще. Я еле сдерживался, чтобы его не расцеловать.

— Я много думал последнее время, — важно начал он. — И пришел к выводу, что пора нам заняться сельским хозяйством!

Еще не оправившись от первого нокдауна, Лисецкий сразу же получил второй. Как выражаются боксеры, он «поплыл».

— А зачем нам сельское хозяйство? — спросил он очень тихо, как-то даже испуганно.

— Да потому, что должен же хоть кто-нибудь в России о нем заботиться! — убежденно продолжал Храповицкий. — Почему бы нам в нашей огромной губернии не создать островок подлинного капитализма? Например, по голландскому образцу.

— Что ты имеешь в виду? — Лисецкий смотрел на моего шефа как завороженный.

Храповицкий, наоборот, отвернулся к столу и принялся выбирать шар.

— Я имею в виду, что пора производить сельхозпродукцию не хуже, чем в Европе, — объяснял Храповицкий. — Попробую девятый в дальнюю. Для этого, конечно, нужны импортные комбайны, импортные трактора, короче, вся необходимая техника. — Он замолчал, целясь. Лисецкий покорно ждал, затаив дыхание. Храповицкий ударил и забил.

— Замена имеющейся техники и ее обслуживание потребует создание станций, которые будут обеспечивать комплектующими, — вновь заговорил он, выцеливая следующий шар. — Потом не забывайте об удобрениях. Наши тут не подойдут. Ну, и коровы. — Он опять ударил, но на сей раз мимо. — Слишком тонко! — вздохнул он. — Да. Коров тоже придется закупать за рубежом. Строить настоящие коровники. Конечно, это гигантский проект! Зато каков будет результат! У меня, впрочем, тут все изложено.

Он подошел к портфелю, неприметно стоявшему в углу, и достал оттуда ворох документов — результат лихорадочного двухнедельного труда наших трех отделов.

— То есть ты предлагаешь закупать все это на деньги области? По завышенным ценам? — Опасаясь, что Храповицкий спятил, Лисецкий выражался с несвойственной ему прямотой.

— Фу, как грубо, — поморщился Храповицкий. — Разве я мог бы предложить вам такое? Цены должны быть абсолютно реальные. На этот счет мы будем особенно придирчивы. Никакая проверка не подкопается. Идея — в другом. Вся техника и прочие железки составят не более тридцати процентов от стоимости проекта. Ведь тут понадобятся серьезные научные изыскания. Настоящая работа. Поэтому семьдесят процентов мы будем совершенно законно перечислять нашим зарубежным партнерам за маркетинг и, прошу прощения, за матерные слова, инжиниринг и консалтинг. Плюс ко всему, колхозам мы будем отдавать комбайны не даром, а в лизинг. Через Николашин банк. И зарабатывать еще и на этом. Правда, живых денег у них нет. Так что придется забирать зерном.

До Лисецкого все еще не доходило.

— А кто эти наши зарубежные партнеры? — выдохнул он боязливо.

— Мы сами. — Храповицкий закончил раунд прямым в челюсть. Лисецкий был повержен.

Походкой чемпиона Храповицкий проследовал к дивану, сел напротив губернатора и развалился.

Повисла долгая пауза. Храповицкий, не спеша, налил себе вина и отпил. Лисецкий замотал головой, будто отгоняя наваждение.

— То есть сами у себя. — Он пытался сосредоточиться. — Признаюсь, не до конца…

— Вот схемы, — начал выкладывать на стол бумаги Храповицкий. — Вот расчеты по налогам. Разумеется, тут не должно быть никаких упрощений. Мы перечисляем деньги одной фирме, та заказывает исследования у другой. И так далее. Все чисто. Мы нигде не светимся. Деньги, в конце концов, ложатся на наши счета за рубежом. При этом они практически не прослеживаются.

К губернатору стал возвращаться дар речи.

— С ума сойти! — повторял он. — С ума сойти! А главное — все законно. Да мы на всю страну раструбим! Мы президента привезем! В Сибири сдохнут от зависти! А если это через губернскую думу провести, ты представляешь, о каких деньгах речь идет?! Да мы треть областного бюджета на это выделим. Ежегодно! Это же сотни миллионов!

Он сорвался с места и бросился обнимать Храповицкого.

— А ты берешься все это организовать? — вдруг остановившись, обеспокоенно спросил он.

— Уже организовано, — снисходительно улыбнулся Храповицкий.

Это было бесстыдным враньем, но сейчас это не имело значения.

— Ну, Володя, я даже не знаю, что и сказать! — Лисецкий только что не прыгал от восторга. — Гений!

Храповицкий скромно улыбнулся.

Когда губернатор, забыв о бильярде, побежал одеваться, чтобы поскорее сообщить радостную весть Николаше, Храповицкий остановил меня в дверях.

— С меня тридцатка! — торопливо прошептал он.

— Полтинник больше! — ответил я так же.

— Я таких наглецов, как ты, еще не видел! — не повышая голоса, возмутился Храповицкий.

— В зеркало посмотри, — посоветовал я.

— Володя, ты отвезешь меня домой? — раздался радостный голос губернатора. — Мне хотелось бы еще кое-что обсудить дорогой.

Кажется, он боялся оставлять Храповицкого, чтобы тот не передумал.