Пасьянс на красной масти

Я терпеть не могу риторики.

— Одной — это твоей? — спросил я саркастически. — Мне померещилось, что нас двое.

Судя по нетерпеливому жесту, она была готова ответить резкостью. Но переломила себя.

— В таком случае, объясни мне, пожалуйста, как должна вести себя с тобой женщина, у которой есть проблемы? — заговорила она сдерживаясь. — Делать вид, что у нее все в порядке? Радоваться тому, что ты заехал к ней на пару часов и исчез? У меня все висит на волоске! А человек, который мне нравится…

Ее голос начал неприметно набираться высоту. Но, вновь сделав над собой усилие, она прервалась и закончила почти ласково:

— Мне совсем не хочется втягивать тебя во все это. Мне было бы приятнее дарить тебе подарки. И класть деньги в сумку. Но я не могу раздвоиться. Это моя жизнь, мои проблемы. Мои дети. И мне никуда от этого не деться!

— Ты смешиваешь разные вещи, — не согласился я. — И ведешь себя, как человек, который находит на улице оставленный чемодан. Вместо того чтобы пройти мимо, он хватает его и спешит с ним домой. Ты уверена, что там сокровище, да? А вдруг — взрывное устройство? Что ты вообще знаешь о бизнесе своего мужа? За что ты сражаешься? Ты рискуешь жизнью, и не только своей, за чужие долги? Это только начало! Сколько еще неприятных открытий и тайн обнаружится в ближайшее время?

— Что же ты мне предлагаешь? — упрямо возразила она. — Все отдать? Остаться нищей с двумя детьми и начать искать работу секретарши?

Она презрительно надула губы.

— Но почему я должен что-то предлагать?! — взорвался я. — Я знаю обо всем этом еще меньше тебя!

— Не кричи на меня! — тоже вспылила она. — Я не собираюсь тебя удерживать. Я тоже должна понять, нужен ли мне мужчина, готовый со мной спать, но не готовый разделять со мной опасность!

— Спасибо, — пробормотал я сквозь зубы. — Но, раз уж мы начали торговаться, я, кажется, не готов даже спать с тобой.

Повернулся и вышел. Не оборачиваясь.

Поддавшись на ее вспышку, я опять дал втянуть себя в глупую ссору. Скорее всего, она была не права. Но причин гордиться собой мне это не прибавляло.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Я успел доехать до своего дома, отпустить охрану и переодеться, когда мне позвонила Марина.

— Приезжай немедленно и забирай своего друга! — категорично приказала она.

Пожалуй, за сегодняшний день у меня образовалось слишком много начальников. Марина никогда не разговаривала со мной таким тоном. Мне показалось, что она или до предела взвинчена, или не совсем трезва. Мчаться к ней и становиться свидетелем чужих семейных ссор меня не очень тянуло. Но мобильный телефон Храповицкого упорно не отвечал, и, проклиная шефа, я поплелся из дома на улицу.

Я не стал возвращать свою охрану, у которой и без того были трудные дни. Моя машина стояла в гараже. Я завел ее и поехал один.

Меня удивило, что возле дома Марины я не обнаружил ребят Храповицкого. Гадая о том, куда они подевались, я позвонил.

Дверь открыла Марина. Вообще-то она была яркой красивой женщиной, хотя и не дотягивала до необходимых Храповицкому ста восьмидесяти сантиметров. К тому же была не блондинкой, а брюнеткой, с черными, слегка раскосыми глазами. Вероятно, семь лет назад стандарты Храповицкого еще находились в процессе своего становления и допускали отклонения.

Впрочем, в эту минуту назвать Марину привлекательной не решился бы даже я. Вид у нее был такой, как будто ее долго и немилосердно таскали по квартире, задевая при этом ею о посторонние предметы.

Ее роскошные черные волосы были растрепаны и всклокочены, тушь и помада размазаны по лицу, под глазом красовался внушительный синяк.

Вдобавок ко всему, она с трудом удерживала равновесие, дыша на меня перегаром.

— Зверь на кухне! — сообщила она коротко. — Рычит и кусается!

И пошатываясь, прошла вперед.

Храповицкий, взъерошенный, злой и совершенно пьяный, сидел в углу за кухонным столом. Его белый костюм, который он, вероятно, надел специально, готовясь к торжественному разрыву, был смят и кое-где залит вином. Он окинул меня мутным мрачным взглядом и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Марина его перебила:

— Немедленно убирайся из моего дома!

— Это мой дом! — возразил Храповицкий, недобро усмехаясь. — Я его купил. И я никуда отсюда не поеду! Я намерен здесь жить!

Я понял, что в разработанном им сценарии произошли существенные изменения.

— Пошел вон! — приказала Марина.

Храповицкий в ответ молча швырнул в нее стеклянную вазу с цветами, но не попал. Ваза разбилась об стену, осколки стекла и цветы полетели на пол. Храповицкий задумчиво посмотрел, как по полу расползлась лужа.

— Я не могу никуда ехать! — вдруг объявил он. — Я уже отправил охрану. У меня нет транспорта. Я же не могу среди ночи купить трамвай!

— Прибереги эти уловки для своих шлюх, — посоветовала Марина. — Андрей тебя отвезет.

Фарфоровый чайник со стола полетел следом за вазой и разделил ее скорбную участь.

— Я сейчас вызову милицию! — пригрозила Марина.

— Заодно спроси у них, кто им деньги платит! — отозвался Храповицкий.