Пасьянс на красной масти

— Мне кажется, с ним можно найти общий язык, — проговорил я раздельно и внятно, как учитель на уроке.

Силкин вынырнул из своего забытья и недоуменно уставился на меня.

— Как?! — беспомощно воскликнул он. — Скажите, как?!

Я не стал терзать его дальше неизвестностью.

— Мне почему-то думается, что ему будут интересны акции азотного завода, — проговорил я, отводя глаза куда-то в угол, как будто именно там это и было написано.

— Какого азотного завода? — даже поперхнулся Силкин. — Зачем ему акции?!

— Понятия не имею, — пожал я плечами. — Люди — такие странные! У каждого свои причуды. С другой стороны, вы же ему их не предлагали.

Силкин закрыл глаза и устало потер лоб ладонями.

— Бред какой-то! — наконец выдохнул он. — Я как в тумане. Какая связь между Бомбилиным и азотным заводом?

Я не хотел ему подсказывать. Вместо этого я продолжил изучение стен. Потом принялся рассматривать шкаф. Все это время в комнате висела пауза.

— Ну хорошо! — сдался, наконец, Силкин. — Допустим, ему почему-то нужны акции. Хотя я не знаю, для чего. Но как я их ему отдам?!

— Существуют разные возможности, — задумчиво ответил я. — Например, доверительное управление. Лет на пять-шесть.

— Кому? Бомбилину? — Силкин даже подскочил. — Вы шутите?

— Ну, можно не Бомбилину, — согласился я. — И впрямь, не лучший вариант. Можно кому-то еще. Например, нашей фирме.

— Вашей фирме? — эхом отозвался Силкин. — А какое отношение имеет Бомбилин к вашей фирме?

— Никакого! — заверил я. — Но в этом же и есть главное преимущество. Никто не увидит связи между выборами и передачей акций! Я хочу сказать, что вас нельзя будет упрекнуть в подкупе соперника.

— И вы можете повлиять на Бомбилина? — недоверчиво спросил Силкин. — Чтобы он во втором туре поддержал меня?!

— Попробуем, — пообещал я. — Хотя это будет не просто.

Я действительно пока не представлял, удастся ли мне это сделать. Силкин нахмурил лоб и зашевелил губами.

— Ничего не получится! — решил он с тоской. — Хоть вы и богатые люди, но он на это не пойдет!

— У нас есть свои методы, — ответил я неопределенно. — Во всяком случае, для вас это единственная возможность.

Силкин постепенно возвращался к жизни. В глазах его загорелась надежда.

— Вы правда думаете, что?.. Когда? — встрепенулся он, не закончив фразы. — Когда я буду знать результат ваших переговоров?!

— Нельзя терять время! — заверил я. — Я предлагаю следующий план. Прямо сейчас вы отдаете необходимые распоряжения своему заместителю. Мы с утра присылаем к нему юристов, чтобы они могли обсудить все тонкости. Где-нибудь к обеду Бомбилин собирает пресс-конференцию и выступает в вашу поддержку. И ваш заместитель подписывает с нами бумаги.

— А если Бомбилин обманет? — забеспокоился Силкин. — На словах призовет за меня, а его штаб будет работать на Рукавишникова?

— Вот уж что-что, а преданность начальника его штаба я вам гарантирую! — усмехнулся я.

Это было неосторожно. Я спохватился, но было уже поздно. До Силкина, кажется, дошло.

— Постойте, постойте! — вскинулся он. — Так получается, что это… — Он запнулся, не в силах поверить открывшейся ему правде. — Выходит, что это вы все придумали?! Он даже вскочил с места. Я тоже встал.

— Нет, — возразил я поспешно. — Выборы придумали не мы.

— Но Бомбилина-то! — не унимался Силкин, хватаясь за голову. — Бомбилина, значит, вы придумали!

— И Бомбилина не мы! — уперся я. — Он взялся черт знает откуда! Мы просто хотим вам помочь.

Силкин нервно пробежался, по комнате, задев кресло и даже не заметив. Затем он остановился прямо передо мной, обеими руками схватил меня за плечи и заглянул мне в лицо, словно пытаясь добраться до какой-то скрытой тайны.

— Какой же вы подлец, Андрей Дмитриевич! — вдруг вырвалось у него. — Простите, конечно, за правду!

— Я хуже, чем вы думаете, — ответил я механически, поправляя галстук.

Я тоже немного устал. Мне еще предстоял разговор с Бомбилиным.

5

Едва сев в машину, я позвонил Петровичу по мобильному телефону. Трубку он взял сразу.

— Не спишь? — спросил я бодро.

— Какой тут сон! — уныло отозвался Петрович. — В штабе сижу. Не знаю даже, куда теперь податься?! Если так подумать, то, может, и хорошо, что его не выбрали. Глядишь, человек поумнеет. Что-то начнет понимать в этой жизни. А с другой стороны, обидно! Столько сил вложили — и на тебе! Как обухом по голове! Даже во второй тур не вышли. Конечно, тут и Силкин с Рукавишниковым постарались. Все смухлевали. Теперь только суд один остался. В общем, не оправдали мы надежд!

Я, разумеется, так и не посвятил Петровича в свои планы и потому не стал объяснять ему, что как раз мои избирательные надежды Бомбилин оправдал с лихвой.

— А где Бомбилин? — спросил я.