Пасьянс на особо тяжкие

По крайней мере, едва я попыталась войти в калитку, обе козы прекратили жевать и уставились на меня с подозрением, выставив при этом рога. Но, увидев, что я с честными намерениями двигаюсь к двери в дом, они снова занялись своим основным делом, ровно до появления в калитке Патрика. Тогда одна из коз медленно, словно предупреждая и давая время оценить последствия, направилась к моему жениху. И тот резко передумал идти дальше, а остался стоять у забора вместе с двумя другими мужчинами.

Хозяйка дома все равно умудрилась их разглядеть, намекнуть мне про бордель и расслабилась лишь узнав, что я приличная девушка и собираюсь спать в гордом одиночестве.

— Завтраки входят в стоимость, ужины и обеды — в таверне через дорогу, — предупредила нас милая женщина. Вела она себя строго, смотрела на нас пристально-изучающе, но при этом я чувствовала, что это честная ответственная дама, которую просто беспокоят сразу трое молодых незнакомых мужчин, заселяющихся в ее дом.

Отправив трех мистеров перетаскивать лишнюю кровать, я отозвала хозяйку и показала ей наши с Эриком документы, само собой поддельные. По ним мы были братом и сестрой из пригорода.

— А двое других — это наши друзья. Мы хотим в городе важные дела уладить, встретиться кое с кем насчет работы, — загадочным шепотом поделилась я. — Те люди очень занятые. Мы их предупредили, что приехали, завтра они скажут, когда у них на нас время будет. Надеюсь, долго ждать не придется. Дней пять я тут без дела еще просижу, а потом домой надо… Так-то трех мужчин одних в город отправлять, насчет денег и работы договариваться, не совсем верно.

Само собой, хозяйка дома со мной сразу согласилась, что троих молодых парней отправлять в город, полный соблазнов, да еще и с деньгами, — это провальная идея. Хорошо, если просто без денег вернутся, а не с долговыми расписками на все имущество.

Успокоив милую даму, я пошла проверять, как там мои мужчины справились с возложенной на них задачей. Под чутким руководством Эрика третьей кровати нашлось место, причем встала она идеально, как будто всегда здесь и была. Приятно, что там, где кровать находилась раньше, не было залежей пыли. В этом доме любили чистоту и порядок.

Есть в комнатах нам запретили, но позволили поужинать в общей гостиной. Там же по утрам накрывали завтрак, в одно и то же время. Пока Эрик с Патриком ходили в таверну, мы с Раулем чинно уселись в «мужской» комнате на внушительном расстоянии друг от друга.

Первые минут пять прошли в тишине. Я устроилась у окна и наблюдала за козами, ожидая возвращения жениха. А граф сидел на стуле в углу и вроде бы думал о чем-то своем, вот только я постоянно ощущала спиной его пристальный взгляд. Наконец, устав делать вид, что ничего не замечаю, резко повернулась. А вот Рауль отвернуться не успел.

— И? — суровым тоном поинтересовалась я. — Вас что-то беспокоит, лорд?! Вы желаете со мной поговорить?

— Меня беспокоит, что вы сделали неверные выводы и теперь осуждаете меня чуть больше, чем я этого заслуживаю. — Граф даже попытался улыбнуться, чтобы фраза не звучала уж слишком серьезно. — Мне бы не хотелось остаться в вашей памяти жестоким и циничным эгоистом, испортившим жизнь сразу нескольким женщинам.

— А на самом деле вы другой? — подколола я Рауля. Но потом, устыдившись собственной бездушности, попыталась его успокоить: — У вас еще будет время…

— Надеюсь, но одной моей веры недостаточно, — устало-отрешенно выдохнул граф. — Нет, пока не закончится весь отведенный мне срок, я буду пытаться восстановить свое честное имя, хотя бы ради матери. Леди Хелена скоро снова сможет выйти замуж, но мать…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— А почему она не подала апелляцию? — уточнила я, пытаясь сместить разговор в более-менее деловое русло. — Вы потеряли веру, получив письмо с угрозами, а ваша мать? Она ведь тоже могла попытаться как-то остановить казнь?

— В нашей семье все решения принимал отец, затем — Георг. Думаю, мать считала, что теперь пришла моя очередь, а я сдался. Забыл о своей ответственности перед ней, перед Хеленой, которой сейчас тоже нелегко.

— Рада, что теперь вы об этом вспомнили, — пытаясь минимизировать ехидство, я сказала эту фразу с пафосно-снисходительным осуждением. Почему-то мне никак не удается дать понять графу, что я ему сочувствую и верю в его невиновность. А скольких женщин он успел обмануть — это не моя забота. Мне все равно…

Хотя, на самом-то деле нет.

Едва Рауль попытался заговорить о том, скольким леди он уже успел испортить жизнь, на меня накатила волна раздражения, более всего схожая с ревностью. Но объяснить даже самой себе, с какой стати я ревную графа Фрехберна к его бывшим невестам, у меня никак не получалось. Зато я вспомнила, как леди Хелена смотрела на моего жениха и как острословила с моим напарником, и… как раз именно граф вел себя с этой дамой более-менее понятно, а вот поведение Патрика и Эрика было очень подозрительным. Очень!

Глава 45. Склероз — помеха следствию