Пасмурный лист (сборник)

«Добро – вещь тяжелая, сапоги из свинца. Но зато в них можно идти на большой глубине. К страшной тайне. Зло делать легко. Наслаждение от зла и добра одинаково. Так что само по себе наслаждение ничего не стоит». Вс. Иванов считает, что только то наслаждение истинное, которое является результатом с честью выполненной, полезной для общества деятельности. Он утверждает: «Вечно только благородное и доброе – пусть это иногда лишь мираж. Иные миражи – тверже гор. Горы рассыпаются, превращаются в песок, а мираж по-прежнему царит над ними. И разве это не прекрасно?».

По мнению Всеволода Иванова, «Мир должен быть ясным и простым, чтобы здоровый человек мог спокойно бороться со злом во имя добра. Поэтому нам приятно угадывать загадки, будущее, узнавать тайны, любить людей, отгадывающих тайны и умело избегающих опасности. Удовлетворение любопытства таинственными рассказами и романами вовсе не так плохо».

В конце концов все перипетии жизни можно ведь свести к теме поисков или открытия тайн. Человеком владеет безудержное любопытство – особенно в молодости. Любопытство не только в том, чтобы увидеть что-то, но главным образом испытать. Отсюда стремление разгадать загадки: что было и что последует? Что таится в прошлом? Чем чревато будущее? Всеволод Иванов считает, что сама жизнь неиссякаемо фантастична, нужно только уметь эту фантастику разглядеть и убедительно показать читателю.

«Стали ли люди богаче воображением?» – вопрошает он и дает вполне категоричный ответ: «…вот тут-то, я думаю, есть у нас большие достижения – воображением мы стали богаче, шире, объемнее. Шаль только, что это плохо используется нашими художниками»..

В предлагаемом читателям сборнике повести и рассказы даны не в хронологической последовательности их написания, а объединенными в циклы по жанровому принципу. Под каждым произведением стоит дата его написания. Срок немалый: от 1924 по 1956 год. Всеволод Иванов принадлежал к когорте писателей, не застывающих на раз и навсегда найденной форме самовыражения. Он находился в постоянном поиске, что легко прослеживается при сравнении стилевых изменений в произведениях, которые написаны в разные периоды, на протяжении более 30 лет.

Нами предложено три основных цикла. Первый цикл – «Фантастика реальной жизни» – включает произведения, в которых описаны совершенно реальные события, увиденные Вс. Ивановым под особым углом зрения. Так, в повести «На Бородинском поле» происходит своеобразное совмещение временных пластов: героев повести – участников сражения при Бородине осенью 1941 года – не покидает мысль о том, какой славой овеяно это поле, они как бы слышат отзвуки битвы 1812 г. и даже, мысленным своим взором, видят предков, память о стойкости и героизме которых придает им силы в борьбе с ненавистным врагом…

В «Эдвеской святыне» показан фантастичный, с точки зрения современного человека, мир Багдада X века. Но повествование настолько насыщено подлинными реалиями, что читатель становится как бы участником событий, происходивших тысячу лет назад. Второй цикл – чистая фантастика. Но фантастика тут особого рода. Повествуя о необыкновенных происшествиях и переосмысливая мифы, Всеволод Иванов населяет свои рассказы людьми, со всей мощью проявляющими в необыкновенных обстоятельствах несокрушимую волю.

Третий цикл назван «Сатирическая фантастика». «Чудесные похождения портного Фокина» – раскованное, свободное фантазирование, в котором парадоксально переплелись фантастика, сатира, гротеск и совершенно точные реалии литературной жизни тогдашней России. Резко сатирически изображает Иванов ксендзов и жандармов в буржуазной Польше, фашиствующих молодчиков в Германии, русских белоэмигрантов в Париже.

В письме Федина Горькому читаем: «Говорят, что он (Вс. Иванов. – Т. И.) написал хорошую повесть – в необычном для него стиле и духе»[3]. Обозреватель «Комсомольской правды» находит: «…интересно еще частое кивание автора в сторону литературной современности с упоминанием собственных имен»[4].

Думается, что некоторые имена и «кивания» сейчас уже требуют комментария. Так, например, понятие «попутчик». В критике 20-х годов этот термин широко употреблялся, противопоставляясь таким понятиям, как «пролетарские писатели» и «крестьянские писатели». Разумеется, термины эти были условными, но подобная условность неправомерно зачисляла в «попутчики» всех членов содружества «Серапионовы братья», в состав которого входили: К. Федин, М. Зощенко, Н. Тихонов, В. Каверин, Вс. Иванов, М. Слонимский, Н. Никитин, Л. Лунц, Б. Полонская, И. Груздев.